Сибирские огни, 1925, № 2

революцию, выделившую кадр мстителей, гниющую в казематах Петропа­ вловской. Вы еще очень молоды, Нина Михайловна, но, право,— стыдно! Если мы не сидим в тюрьме, так вы этим нам глаза колете? Каждый из нас не откажется сесть в тюрьму в любую минуту. Если мы не при чем, то, позвольте вам заметить, и рабочие цементных заводов не при чем. Гипнотизм слов «рабочий». Смею думать, при всем моем уважении, что есть люди и кроме... Старший Левенштам молчал, но младший примиряюще-снисходитель- но заметил. — Разумеется... массами-то, ведь, руководить надо... Иванов поддержал. — Конечно, конечно. Роль личности в историческом процессе нель­ зя замалчивать огульно. Это бы значило вместе с водой выплескать ^з ванны и ребенка. Представляется группа населения и самая передовая. Петров, сияя мягкими светло-карими глазами, улыбавшимися даже тогда, когда губы оставались серьезными, вставил застенчиво. — Для меня вопрос: есть ли интеллигенция класс— или классовая прослойка. Но... как-же? Я ведь интеллигент и всей душой чувствую, пусть я ничего еще не сделал, но— праздник-то, ведь, мой. Я счастлив, а не другой. Николай, которого Нина сумела вызвать по телефону, твердо отче­ канил: -— Вполне согласен с товарищем Ниной. — Но... меня не поняли. Моя мысль вот какая... Луцкий позвонил. — Товарищ Силищева, к порядку. Я вам слова не давал. Высказыва­ лись за, высказывались против... ставлю предложение на баллотировку. Последним сделали постановление о немедленном формировании ми­ лиции. Большинством голосов предложение Нины было отвергнуто. Разра­ ботали порядок демонстрации, разработали надписи. Был уже четвертый час утра. Глубокая тишина царила в городе. Ярко и безучастно смотрели звезды на темном небе, где еще не брез­ жилась заря. Нина шла домой уставшая, с таким чувством, как будто ее в чем-то обманули. И сердце сжималось ясно ощутимой болью. Нико­ лай бормотал: — Эх, на завод бы мне поранее вернуться... Зря тут проканите­ лился. Заседание городской думы возобновилось, но уже не гласно, в доме городского головы Ласкова, куда, по его приглашению, зашло человек шесть-семь «попить чайку». Остальные или не были приглашены, или са­ ми уклонились от приглашения: «нет уж, мы ко дворам». Ласков был не очень богатый и совсем незнатный (выбившийся из мещан) купец, ко времени своего благополучия уже состарившийся. Хлеб­ ный «мартышка», приказчик городского головы, закупавшего в голодный год хлеб в «верхах» и основательно на этом деле нагревший руки, совла­ делец пивного завода, плохо грамотный, пронырливый, ханжески-богомоль- ный, елейно-злобный. Городским заправилам он нужен был, как ширма. Никто из «на­ стоящих купцов» не хотел брать на себя обязанности городского головы, но не мог допустить, чтобы этот пост был занят «самостоятельным» че­ ловеком, а тем более чиновником (с насмешкой) «тилигенции». Все круп­