Сибирские огни, 1925, № 2

Поехать в Нарым было не так-то легко и не совсем безопасно. Но, благодаря «мамаше», нашелся удобный случай. Дело в том, что хотя Нарым и глухая сторона, но царь Николай позаботился о том, чтобы и там была за­ ведена «монополька», которая так необходима была для спаивания местного населения, главным образом, остяков. Для ревизии «монопольки» должен был ехать в Нарым акцизный кон­ тролер П. М. Бражников. Устроили так, что вместе с -ним поехал и я, но, нужно сказать, что ехал я в качестве его охраны, попросту говоря, в каче­ стве «стражника», который по штату полагался столь высокому акцизному чину. V. Рано утром 6-го декабря 1906 г. выехал я, при 35° морозе, из Томска в Нарымский край. Нарым находится в 400 верстах от Томска. Селения попадаются редко. (Деления отстоят друг от друга порой на расстоянии 40-45 верст. Наша первая остановка была в деревне Карнаухово, а вторая— в селе Молчаново. Это село считалось самым опасным пунктом для бегущих ссыль­ ных. Здесь проживали стражники, которые обычно задерживали бегущих ссыльных. В Молчанове мне удалось вновь восстановить связь с ямщиком по перевозке беглецов. Договорились, что 20 рублей должна быть плата за пе­ ревоз каждого ссыльного до Томска. Наша следующая остановка была село Колпашево— это большое и бо- гатое село на р. Оби. Колпашево— первая колония ссыльных, центр всей южной ссылки, насчитывавший в то время до 300 ссыльных. В больших селах коло­ нии ссыльных имели свои политические организации. В Колпашево, напр., были группы почти всех' революционных партий. Центром об’единения всех ссыль­ ных была «столовка», занимавшая просторный новый дом, выстроенный на площади. В столовой обедало большинство ссыльных. Обед стоил что-то около 8-12 коп. При столовке была библиотека-читальня с большим количеством книг и газет, при чем были и такие книги, которых по условиям того времени не­ легко было найти и в городах. Все стены столовки были увешаны портретами революционных вождей. Здесь были портреты: К. Маркса, Чернышевского, Бакунина, Герцена, Бебеля, Кропоткина и др. В столовке находились и знамена: соииал-демократов— большевиков и меньшевиков с лозунгом— «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», эсеров с лозунгом— «В борьбе обретешь ты право свое»... Было и знамя «Бунда», и латышской социал-демократической организации, и «П. П. С.», и анар­ хисты имели свое знг.мя— черное с соответствующими лозунгами и эмбле­ мами (черепа). Так жили ссыльные только в первые годы своего пребывания в Нарым- ском крае. Вскоре жандармерия наложила свою руку и ликвидировала всю внешнюю революционность. Политическая ссылка, как я выше указал, была сильно разжижена случайным и посторонним элементом. Была «политика» и «уголовка», — так, по крайней мере, местное население вполне правильно характеризо­ вало ссылку. Единой «коммуны» создать, поэтому, было трудно. Вся обще­ ственная работа колонии велась, главным образом, социал-демократами и членами «Бунда».