Сибирские огни, 1925, № 2

Косте предупредить. Взобрался на мезонин, открыл дверь. В комнате пусто. Выхожу обратно. Из двери противоположной квартиры высовывается жен­ щина.— Вам кого?— Что-то буркнул ей о том, что ищу знакомых— и вниз по лестнице. В тот же день узнал, что Яков был арестован с Костей и еще какими- то неизвестными мне товарищами в предыдущую ночь в этой квартире. Вскоре стало известно, что Костя из участка бежал. Было непонятно, почему не бежали остальные. Их перевели в тюрьму. Потом распространил­ ся слух, что Костя— провокатор. Так ли это было на самом деле— не знаю. 12. На Анжерских копях. Осенью на Анжерских копях происходила экономическая забастовка. Томская социал-демократическая организация пыталась ею руководить и держала там своего представителя. Во избежание провала представителя часто меняли. В начале забастовки там был Яков. Он очень импонировал рабочим, и они сохранили о нем теплое воспоминание. Был послан туда и я. Я сменял Петухова, который должен был возвра­ титься. Мне дана была явка в поселок при станции «Тайга». Поезд туда, пришел поздно ночью. Стояла полная осень. Темно. Страшно грязно. Не знаю, имеются ли тротуары на улицах города Тайги сейчас, тогда же о них не было и помину. Выйдя с вокзала, впотьмах, долго месил грязь, но, благодаря1 точности явки, сразу нашел ее без приключений. Явка была в квартиру слесаря из депо, молодого рабочего, жившего вместе со своей сестрой. Встретили меня необычайно дружески и окружили, можно сказать, нежной заботой. Их маленькая, на редкость чистая и уютная квартирка, прекрасный ужин, свет и тепло наряду с самой бодрой живой беседой не­ скольких собравшихся рабочих действовали удивительно радостно, являясь резким контрастом с темной холодной ненастной ночью и свирепостью ожи­ даемых жандармских преследований. А преследования на линии дороги в это время были очень свирепы. Еще у всех в памяти свежи были «подвиги» карательного поезда генерала Меллер-Закомельского, и с тех пор каратель­ ные поезда наводили панику на линейных жителей. Товарищи мне рассказали, что и в Анжерке сейчас стоит карательный поезд в ожидании открытого выступления бастующих. В Тайге же на следующий день в поезде, направлявшемся в Томск, виделся с Петуховым, обрисовавшим мне положение копейской забастовки, как безнадежное. Тем не менее, я считал своей обязанностью побывать на копях, чтобы отсчитаться перед томской организацией в личных впе­ чатлениях. Поэтому в тот же день тайгинские рабочие отправили меня в Анжерку. Сделано было так. Меня одели в рабочий костюм кочегара и отдали одному из машинистов, который «резервом» (т.-е. без паровоза) ехал в Мариинск. Кочегара с ним не было, и я был выдан за кочегара. Машинист был наш и вез меня заведомо, как нелегального партработника. Под фирмой кочегара я мирно достиг Анжерки. Простясь с машинистом, обошел карательный поезд и направился в копейский поселок. Так же легко, как и в Тайге, нашел явку по вывеске портного, в квартиру которого она была назначена. В Анжерке застал полный упадок настроения. Подавленная начинающимся голоданием и прибытием карательного поезда масса рабочих явно склонялась к тому, чтобы стать на работу. Мое