Сибирские огни, 1925, № 2

-ского. Короневский и, кажется, Гладышев были профессионалами, осталь­ ные— служащие и студенты. Рабочих в нашей группе что-то не помнится. Я аккуратно посещал все собрания группы и однажды нашел под такое собрание помещение. Но точно воспроизвести работу собраний не смогу. Совершенно не помню, чтобы на этих собраниях вырабатывались и обсужда­ лись какие-либо планы и методы пропаганды. Как будто решали исклю­ чительно текущие дела. Из них длительным делом было обслуживание круж­ ков, а из эпизодических помню вопрос о студенческой сходке пред началом учебного года, где должно было решаться «быть или не быть» в этом году занятиям в В У З ’ах. Повидимому, решение комитета было в пользу занятий. Это было ста­ рое знаменитое решение открыть ВУЗ'ы , чтобы использовать их для революционной агитации и пропаганды и для организации революцион­ ных сил. Но и кружкам в пропагандистской группе уделялось незначительное внимание. Давалась краткая информация о существующих и возникающих кружках, и обыкновенно Леонид Красин распределял нас по кружкам, как руководителей. Почему-то, вероятно, в связи с проведением тактических решений комитета, было много споров, бессвязных и бурных, о характере текущей революции. Не думаю, чтобы это были разногласия между меньшевиками и большевиками. В одной и той же группе работали те и другие. Так, напри­ мер, помню, что Короневский, Гладышев и Казанский’’) были меньшевиками, а Красин и Петухов— большевиками. Эти споры своей бессвязностью и интеллигенческой горячностью очень надоедали и утомляли. Тем не менее, они мне почему-то (так как содержания их не помню) казались важными, определяющими линию, нашей текущей работы. О каждом из товарищей в группе помню следующее. Самым серьезным работником казался Ильинский, но он редко посе­ щал группу и мало высказывался. Первая скрипка фактически принадлежала Короневскому. Он очень любил спорить. Был в спорах педантичен и, как мне тогда казалось, сплошь и рядом не прав, и я почему-то нередко испы­ тывал необходимость опровергать его мнения, что и делал со всей своей семнадцатилетней задорностью. К «говорящим» в группе принадлежали также Гладышев, Гац, Коток, Левин, Казанский и Ниманд. Не ручаюсь, что говорили Тюменцев и Зенков. О программе и методах занятий в кружках вопроса не поднималось. Все казалось ясным. Нужно путем понятного рассказа изложить программу партии, историю и состояние рабочего движения, задачи революции, а также разрешать все вопросы членов кружка и освещать текущий момент. Я был руководителем трех или четырех кружков. Все кружки собира­ лись раз в неделю— по воскресеньям. Каждое собрание длилось часа два. Поэтому в воскресенье я целый день с утра до вечера бегал по кружкам. Один из них собирался где-то на Воскресенской горе, один за озером, один, до заморозков, в университетской роще. Кружки Воскресенский и Заозер­ ный были приказчичьи. В них входил в большинстве интересный, серьезный, горячий народ, и бывать там чрезвычайно нравилось. Долгие годы я помнил, а теперь забыл фамилии некоторых из этих мимолетно мной встреченных, *) Тов. Владимирова почему-то называет Казанского большевиком. Вера Вла­ димирова «Из недавнего прошлого», изд. «Мол. Гв.» 1924 г., стр. 10.