Сибирские огни, 1925, № 2

славой на этом поприще пользовался Боря Шувалов, который почти всегда одним ударом вышибал целый непочатый город. Но наше дачное времепровождение не мешало другому. Некоторые и з- «ас, как, например, Иосиф Шлсссберг, много читали, и все много спорили на политические темы. Кроме Шлоссберга, меткого, острого, зацепнстого спорщика, все были социал-демократы. Он был эсер. Конечно, в душе мы ■зго «презирали» и пользовались всяким случаем, чтобы опровергнуть. Аграрные программы обеих партий, роль крестьянства и пролетариата в революции были неиссякаемыми темами для спора с ним. Впрочем, мы да­ леко на все в одинаковой степени участвовали в этих спорах. Больше дру­ гих с ним спорил Николай Нехорошее, ибо в нашей компании он был самый заядлый и самый сильный «теоретик». Впрочем, и все мы Шлоссберга поря­ дочно изводили, хотя и любили за огонь и логику. Без «дела» не сиделось. Пытались работать. Устанавливали связи между населением и с солдатами артиллерийской части, которая была расположена тогда в Бердске! ^мупчринадлежала инициатива этих связей— не помню. Возможно, что они возникли до моего приезда в Бердск, так как мои това­ рищи поселились там с весны, еще до моего выхода из тюрьмы. С кре­ стьянами связаться не удалось. Все мы были слишком молоды, чтобы иметь- для них какой-либо авторитет. Из «населения» с нами был связан лишь некто Деньгин, разночинец, только что прибывший откуда-то в Бердск и там поселившийся. Деньгин проявлял интерес к революционным вопросам, бывал у нас, много и горячо разговаривал. Открыл не то лавочку, не то шорь’ую мастерскую и собирался вести пропаганду среди крестьян. Чем все это кончилось, за выездом вскоре из Бердска, не знаю. Лучше обстояло дело с солдатами. Из них несколько человек мы при­ влекли в свою среду и достаточно с ними сблизились. Чувствовалась нужда в листках для солдат. И логические соображения и опыт 1905 года выясняли всю важность работы в войсках. Через Бейлина или самостоятельно Абрам Минский связался с новониколаевской социал-демократической организа­ цией. В ней помню молодого блондина под кличкой «Фомич». От новонико­ лаевской организации получили санкцию на выпуск листка к солдатам. Этот листок был написан мной и принят нашей группой. Деловую и строго кон­ спиративную группу составляли^ насколько помню, Шувалов, Бейлин, Мин­ ский, Нехорошев и я. Приобрели желатину и глицерину. У «ас в избушке сварили гектоИ |раф и на нем отпечатали листок, который и распространили через распро-|1 пагандированных солдат. Повидимому, новониколаевская организация тогда очень нуждалась в технике, ибо вскоре после этого мы получили от нее текст другого листка для издания. Мы были народ «принципиальный» и, прочтя листок, нашли, что он недостаточно ярок и популярен. Сначала хотели ехать в Новонико- . лаевск и требовать исправления, угрожая отказом печатать, но потом разду­ мали и решили листок «исправить» и в исправленном виде выпустить. Когда листок был готов, Абрам повез его в Новониколаевск с наказом отстаивать мотивы нашего исправления. Мы очень волновались в ожидании его возвра­ щения. Вот что он рассказывал, вернувшись: — Принес листки к Фомичу.— Готово?— говорит тот,— вот хоро шо- совсем хорошо, товарищ,— отвечает Абрам,— мы усмотрели в листке недостатки текста и его переделали,— и ощетинились спорить. —• Передела­ ли, ну, это ничего, положите там в угол.— Товарищ Фомич никакого инте­