Сибирские огни, 1925, № 2

ное собрание, избранное на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования», «Да здравствует демократическая республика». Задачей ячеек СУМ в отдельных школах было не только снять с за­ нятий старшие классы, но и добиться, путем терроризирования учительства и администрации, полного закрытия школ. Так мы стихийно вливались в разроставшуюся волну Октябрьской забастовки. 15-го октября, часов в 12 дня, нам удалось вырвать из гимназий боль­ шинство седьмых и части восьмого и шестых классов, увести их, несмотря на протесты и угрозы учителей и администрации и на колебания их самих, на улицу. Операция выхода из гимназии, массовый самовольный уход с уро­ ков в то время, когда все в школах ходили по одной плашке, были, конечно, колоссальным, в масштабе гимназии и нашей революционной активности, сдвигом. Разумеется, в наших формах «столь смелого революционного подвига» было, наверное, много забавного, много всей той непосредственности и не­ уклюжести, той милой диспропорциональности, которая, зачастую, столь характерна для подростка. Так, например, помню следующую картину: мы, малюсенькая кучка инициаторов, плюс просто отчаянных ребят, которые всегда были рады поду­ рить и без каких-либо «идейных обоснований», сбежали с лестницы и к ве­ шалкам. Оглянулись: за нами, несмотря на условие,— почти никого. Только через перила лестницы свешиваются сгрудившиеся ребята, которые боятся пойти дальше. Тут же и учителя, дезорганизующие нашу затею и своим при­ сутствием намеревающиеся испугать ребят. Помню, что видя это, я и, ка­ жется, Броня Бейлин вновь поднялись на половину лестницы, и я, выпучив глаза и размахивая руками, исступленно кричал что-то ребятам,призывая их последовать за нами. Часть в конце-концов пошла. Занятия в старших классах были сорваны, и учебное настроение во всех классах гимназии и, наверное, в учителях было разбито. Вышедшая на улицу Труппа отправилась «снимать» другие школы. Как в ближайшую, пришли в духовную семинарию. Шумной ватагой ввали­ лись в коридор во время уроков. Надо представить себе все ханжеское бла­ гонравие, смиренномудрие и священнодействование администрации и педа­ гогов старых, особенно «духовных» средних школ, чтобы вообразить, какой переполох произвело наше появление. Не помню уже почему, но с семинарией, хотя в ней исстари гнезди­ лась маленькая бациллочка крамолы, мы до сих пор не были связаны, и се­ минаристы, как мне помнится, нашего прихода не ожидали. Наши ребята заполнили коридоры. Мы распахнули двери в классы и, не обращая внимания на растерявшихся попов-учителей, вытащили оттуда заинтригованных семинаристов в коридор. В коридоре стали, стена против стены, мы и семинаристы. Кто-то из наших ребят в краткой речи сообщил им о начавшейся забастовке и призывал семинаристов покинуть занятия. Те ответили, что они в принципе вполне сторонники революционного дви­ жения, но, застигнутые врасплох, не могут сейчас нам дать ответа' и просят отсрочки для того, чтобы обсудить это сегодня же в своей среде. Впослед­ ствии, если не в тот же день, то на завтра, они присоединились к забастов­ ке. В дальнейшем они заплатили за нее несравненно дороже, чем мы: мас­ совыми исключениями, арестами и прочими скорпионами поповско-жандарм­ ской мстительности.