Сибирские огни, 1925, № 2

Кружок наш. собирался еженедельно, и собрания эти продолжались до самого лета. Параллельно я в одиночку читал нелегальную литературу, главным образом, «Искру», «Вперед», «Пролетарий». Конечно, тогдашняя подготовка Муси была не без прорех. Так, я помню, по поводу какого-то места у Баха он спрашивал меня,— сохрани­ лось ли до сих пор в России общинное землевладение? Но такого рода про­ рехи нам казались несущественными, ибо основы мировоззрения он знал, и этим основам мы от него научились. Из числа входящих в наш кружок то­ варищей, кроме Муси и меня, глубже вошли впоследствии в революционное движение и сохранили с ним на некоторое время связь Влад. Цалинский и Н. П. Нехорошее. Одновременно с нашим кружком работал второй кружок гимназистов, возглавлявшийся Б. J1. Бейлиным. Из членов его были связаны с революцион­ ным движением, кажется, только В. К. Гоштовт и Б. И. Шувалов. Устой­ чивых революционеров своей среды он тоже, как будто, не выделил. 4. Первая массовка и первая манифестация летом пятого года. Работая в кружках над саморазвитием, мы все время мечтали о боль­ шем: о революционных действиях. Принадлежа бытом своим к школьниче­ ской среде, мы мечтали, прежде всего, о том, чтобы создать революцион­ ное движение среди учащихся. Эти наши мечты все время подогревались разроставшейся революцией. Со всех концов страны ежедневно неслись вести о новых и новых революционных выступлениях. Томск тоже старался не отставать. Непрерывные волнения сплоченно1действовавших студентов уни­ верситета и технологического института, демонстрации 18 января (по по­ воду 9 января) и 18 апреля (первомайская) 1905 года держали городскую интеллигенцию и немногих имевшихся в городе сознательных рабочих в на­ пряженном состоянии. Это состояние передавалось и гимназистам, а мы его разжигали и в то же время... томились бездеятельностью. С отроческим нетерпением мы рвались свежую, только что нажитую, нашу «сознатель­ ность» вложить в революционную работу. Первомайская демонстрация 1905 года «переполнила чашу нашего терпения». Не помню уже по какому поводу, но кажется для того, чтобы поставить вопрос об ученической революционной организации, мы — два кружка— решили созвать широкое нелегальное собрание избранных гимна­ зистов. Много было около этой затеи волнений. В конце-концов, собрание было назначено. Оно состоялось в один из весенних вечеров у Тимофеев- ских*). На нем было человек сорок, избранных нами, как теперь бы сказали, персонально приглашенных, гимназистов. Собрание было открыто Владимиром Минским**), только что исклю­ ченным из седьмого класса гимназии, произнесшим небольшую и не яркую т Гимофеевские- семья тогда уже умершего проф. Томского университета 1имофеевского, отца современного профессора того-же университета Ал. Дм. Тимо- феевского. С нею мы были связаны чрез Ив. Дм. Тимофеевского, который учился в одном классе с Мусей и входил в один из наших кружков. У него в доме (на Твер­ ской улице) и собирался обычно наш кружок. В те годы дом Тимофеевских произво­ дил впечатление некоего «штаба революции». **) В. Н. Минский принадлежал к многолюдной семье сибирских социал-демо- кратов. Один из его старших братьев около того же времени прославился, вероятно, не только в России, тем, что, идя в ссылку с партией политических, застрелил кон­ войного офицера, заподозренного им в намерении ночью проникнуть в женскую политическую камеру. Об этом деле тогда много писали в газетах и, если мне не изменяет память, один из популярнейших русских политзащитников В. В. Беренштам в своей книге «В Огне Защиты».