Сибирские огни, 1925, № 1

— Да, знаю,— упрямо настаивала Лиза и взяла его руку,— и ключ этот в том, что вы беспрерывно путешествуете, град новых впечатлений, новых встреч, нет у вас обыденности, ускользаете на поезде от партий­ ной дисциплины, и вам кажется, что вы сами себе господин и хозяин. — Предположение ваше остроумно. Мои скитания— цепь ошеломи­ тельных открытий. — Пожалуй, и я для вас— маленькое приключение? А вы для меня— целое событие. Как видите, наша встреча происходит в неравных усло­ виях. — Да, и к тому же на меня и за меня работает революция, а за вас— всего только станционная скука. — Вы думаете? Писатель на вашем месте, авось, нашел бы для моей грусти более тонкое об'яснение. — Да, но если б в девятьсот семнадцатом застонали чеховские се­ стры— «в Москву, в Москву»— рабочий дядя Ваня, не чеховский—иной, предложил бы сестрам взять билет третьего класса Вечерний К у т—Мо­ сква и бросить свою скуку. Это говорю вам я, писатель. — Писатель. Значит, и вы слепы слепотой совы утром. Видно, на­ кричались, наплакались ночью совиной, а теперь щурите глаза от солнца, греетесь и думаете: да здравствует вечное утро! Вы и меня не видите от слепоты вашей. — Как умно вы это сказали, как проницательно! Накричался, на­ плакался ночью совиной, а теперь щурю глаза от солнца и благословляю вечное утро. И впервые за долгие месяцы широко раскрыл глаза и увидел, до конца увидел Лизу. Сидела, приклонив голову к черной крышке пианино, и темные брови таили в обманно-невинном лице тоской притушенную страсть. Нужно, быть может, ожечь поцелуем вызмеившуюся шею, чтоб подкосить этот взгляд белокудрого сфинкса. И вдруг, краснея, зажигаясь желаньем, увидел сквозь лебедино-белую блузу розовый стебель ее стана, выпуклые почки расцве­ тающей груди.— Стучат. Вскочил, обрадованный, заторопил: — Ваш брат идет, Лиза, идет ваш брат... Низенький, белобрысый, безбровый техник, весь засыпанный вес­ нушками, втащил под руку беременную молодую женщину с выпученными глазами и широкими, раздувшимися чувственными губами. Техник расшаркался: — Ах, лектор, дорогой гость! Знакомьтесь: моя жена. Ах, Лиза, Лиза, хотя-бы самовар поставила! «Что за комиссия, создатель», иметь сестру-курсистку с настроениями. — И скучного, аккуратного брата, члена партийного комитета,— докончила Лиза, вышла и больше не появлялась. А веснущатый техник расплылся в извинениях за то, что ушел з театр, за то, что самовар доселе не поставлен, ужин— безобразие! не по­ дан, и даже за то, что жена его беременна... —- Знаете,—-залепетал,— реакция, конец шестнадцатого года... Ж е ­ нился .. Сами понимаете...— и захихикал, и безбровое лицо стало еще более бесцветным и каким-то голым. А жена уже подавала на соломенный круглый стол бутерброды, крутые яйца, хлопотливо раздувала самовар и готовила постель Михаилу на софе, в гостиной.