Сибирские огни, 1925, № 1

платья, н колонны стройные на тротуарах протаяли, протеплились и зацве­ ли, 'затрепетали той же неуверенной радостью, что и деревья, едва одев­ шиеся весенними почками. Внутрь улицы, отороченной шпалерами, влилась процессия женщин- работнйц. Шли не твердо. Чего-то стыдились. Прятали лица в платки. Пунцовые девушки прыскали в руки, а крайние, высокие и полногрудые, старались сдержать располыхавшийся огромный стяг на двух шестах, зо­ лотыми буквами вещавший: «Освобожденная женщина шлет привет революции». За ними гурьбою, гуторя, в узкое горло улиц вкатились мукомолы, ломовые и наборщики, расплескав кругом себя гомон бойких рабочих, ре­ бятишек и кумачевых мужичьих хлопчиков. — Дядя, а, дядя, ну, дя-день-ка! Дай знамю поддержать. Ну, вот на минуточку, на такую вот минуточку, дай!— и черным ногтем отмеряли на указательном пальце «минуточку». Но дяди неумолимы. — Отстать, не чипляйся! Сам видишь: штука серьёзная. Не про твое рыло сделано! Подрастешь— понесешь. Не теребись под ногами, пе­ рерву знамя, смотри-и и!.. Мужики остановили возы на мосту, багровые полотнища хлынули в глаза, внутри что-то размякло, в груди расползлось горячее, жаркое, за­ струились вдруг глаза, вправленные в твердые рамы корявых, с дубовыми разводами, морщин, и шерстяные руки торопливо закрестили бурные свиты. Баба с крынкой молока и грудным младенцем в желтом узелочке выбежала с базара, задыхаясь, расспрашивала прохожих: Сынок, родимой! А где здесь показывают ету самую рывалюцию? И, увидев волны знамен и две черные людские стены, разинулась, обмерла: ... — Ой-же-ж, ненько, мабуть, шось то буде... На перекрестке газетчик бойко кричал: . — Вог-вот-вот, налетай, налетай! Свеж-жие новости, а также пу­ скаю на воздух красные шары— привет народа революции! И как ни сумасбродна была его затея, но вокруг газетчика сгру­ дилась хохочущая, от счастья глупая толпа, раскупала нарасхват воз­ душные шары и, расставив изумленные руки, блаженно, дозирала отлета- .ющие в небо красные мячики. Хором затрезвонили колокола, и из собора в золотых облачениях роплыли толстые попы и рослые— головой поближе к богу— дьяконы, кадя ладаном и густое гнусавое пение. . — Присягать, присягать будем...— мистической жутью проползло чрез толпу, в сладкую дрожь окунуло колени. В переборах ветровых за­ трепыхали знамена, золотились на них: «демократические республики», «восьмичасовые дни», и «учредительные собрания», и «мир— хижинам и война— дворцам»... . Михаил, притиснутый к литейному цеху какого-то завода, саркасти­ чески глядел в дьяконовские пасти, изрыгавшие с красного деревянного по­ моста вместе с ладанным чадом «многие лета временному правительству нашему». с Но когда поднялись к небу десять золотых рукавов и медными тру­ бами рявкнули рослые дьякОны слова клятвы,— размахались, рассверка-