Сибирские огни, 1925, № 1

И понял я, любезные мои, весь секрет. Стал старика обхаживать, пожертвовал всей полсаженкой, кой-что из продуктов ему в презент до­ ставил. Старик-то и восчувствовал мое усердие. Обогреваю я его, под­ кармливаю, а интерес свой из виду не упускаю. Как-то ублаготворил я его колбасой настоящей (а то все, известно, конинкой нас товарищи под- чевали), размяк мой старик, я и подсыпался:— То да се, мол, говорю, вот я теперь при трех пайках по самой наивысшей букве и, кроме того, по продкомовской службе моей и окромя пайков всякое перепадает, хоро­ шо бы мне спокойно и оседло зажить— жениться — Да,— говорит,— при таком положении можете вы себе этакую рос­ кошь доставить. — Могу-то могу,— говорю я,—да есть у меня предмет на душе, а ничего у нас не выходит. — Не может говорит—быть. При вашем сытом положении и при дровах должна она дурой, извините, говорит, быть при отказе своем... — Ну, говорю, дура не дура, а все молодая легкость в размышле­ нии. По молодости не сочувствует... На этот раз я тахтику свою выдержал и мнения ему вполне своего не высказал. В следующий раз я угостил его маслом сладким (для жен­ щин с грудными детьми выдавали по букве А). И опять завел. И в этом разе уж прямо рубнул ему: — По душе мне ваша Феничка. Воздействуйте на молодость ее, на неразумение и общее благополучие у нас настанет!.. Батюшки! Как узрится он на меня, как заведет глазищи свои и кричит мне, извините, за выражение: — Сукин ты сын!.. Пошел, говорит, вон, гадина!.. За перегородкой кто-то радостно хихикнул и громко сказал: — Вот это правильно!.. В самый раз!.. Рассказчик поднял голову, посмотрел в ту сторону и ехидно пропел: — Правильно ли, али неправильно— это в дальнейшем известно ста­ нет... Потому что благородства ихнего у папеньки хватило всего на все­ го до трех градусов по Ревамюру... Дальше не пошло. - Каким образом?— засмеялись слушатели;—при чем тут градусы? 7. • * - А при том,—охорашиваясь и принимая гордый вид, продолжал пассажир, - притом это, что после слов таких ругательных, как сукин сын и гадина, возымел я амбицию свою, и дрова, остаток из полсаженки, перетаскал обратно в свою комнату. И настала для гордецов моих такая пора, что волку в крещенский мороз легче. А я себе в комнатке знай нажариваю печку и жду, что из всей этой комедии выйдет... — Вымораживаете, значит?— посмеялся один из слушателей. — Да вроде того!— обрадовался рассказчик:— Знаете, вот в сибир­ ских деревнях бабы тараканов эдак морозом вымораживают... Хе-хе... — Вот, следовательно, отшатнулся я для видимости от моих квар­ тирохозяев и наблюдаю, когда придет час мой. И примечаю я, что ста­ рик у них совсем зачичиревел: то на всю квартиру от ревматизмов своих охал и стонал, а тут выть стал, и потом затих. И настала в квартире тишина. Нехорошо, знаете-ли, холодно, вода мерзнет в кухне, и притом тишина.