Сибирские огни, 1925, № 1

-— Мы ведь и сами можем сбегать за кипятком-то! Дело не ве­ ликое! А тот собрал в морщинки серое лицо свое, попузакрьш глаза, ужа­ сается: — Какой может быть разговор!.. Я мигом! Мне все едино, что один, что два набирать!.. Давайте, давайте!.. Вырвал чайник. Собрал их оба за дужки в одну руку, втиснулся через перегородку, устремился к выходу. Поезд крикнул. За окном проплыли какие-то постройки. 2 . \ . Кто же устоит против чаю? Какой желчный брюзга останется в своем углу, нелюдимый и насупленный, когда вот тут хлопотливо рас­ ставлены чашки, из замасленных бумажек и баночек, из сткляночек по­ явятся подорожники, и каждой морщинкой улыбающееся, сияющее лицо так и лезет в глаза, так и просит: Да пожалуйста! Да за компанию! Ведь вода прямо, радивактив- ная? Ей-богу!.. Так вот и выползли из своих углов пассажиры, придвинулись к сто­ лику, к чайнику. Потянулись к своим корзиночкам, к сумочкам. Разво­ рачиваются бумажки, открываются баночки, откупориваются сткляночкй. — Да, действительно, водица замечательная! — Очень хорошо!.. — Да, господи! Да я ведь эти места сколько раз взад-вперед из‘- ездил!.. За чаем люди добрее делаются. За чаем, в вагоне, под уютный мер­ ный лязг, стук и гуд души-чуть-чуть шире раскрываются. — А вы что же по торговой, или так— командировочный? — Я-то? Я комиссионер... Ну, и, конечно, с командировкой. С ко ­ мандировкой, знаете ли, удобнее. Хе-хе!.. А вы доставайте селедочку. С селедочкой, пожалуйста! — Что вы? Чай с селедкой? — Да самое разлюбезное дело! Я всегда так: беру жирнущую ас­ траханскую сельдь (чтоб икряная была!) и с чаем!.. Господи! сколько этаким манером чаю можно выпить! Прямо удивленье! — Интересно... — А что же?! В дороге ведь три дела подходящие имеются: кар­ тишки, анекдотики и чай... Хе-хе! За чаем души чуть-чуть приоткрываются. Ну и разговор легче тя­ нется. Веселый пассажир угостил попутчиков чаем, селедкой, угостился сам. После чаю аккуратно прибрал на столике, собрал селедочные кости, смял их вместе с бумагой, сходил в уборную сор выкинуть, руки вымыл. После всех этих хозяйственных дел облегченно вздохнул и посо­ жалел: — Эх, а жалко все-таки, что преферансик не состоится! — Не играем!— миролюбиво буркнул самый желчный. — Можно и без карт. Вот вы, видать, человек бывалый, рассказать можете что-нибудь интересное! — Анекдотик разве?— просиял приветливый пассажир:—Желаете? У меня скоромненькие... Вот последний, например, про советскую барышню и про загс...