Сибирские огни, 1925, № 1

О многих рассказывает Трофена. Напоследок подарочек и для Ро диона : Сожгут, Родиён, теперьчи твою заимку! Родион щетинится: — А ты держи язык за зубами! Больно вы, бабы, на язык шустры! Не твоя заимка— не твоя забота; знаем про себя, что делать! Все переговорено, уходит Трофена. — Ой, резвая бабонька. Не боится— голову сорвут!— замечает про нее Тихон. Секлитея сухо поджимает губы, потом враждебно бросает: — Чё голову сорвут, чё белы круглы рубли достанет! — Ну, уж ты,— слушашь всяку_ брехню с ветру!— не соглашается с женой Тихон. — Зря на бабу грешишь! Родион молчит. У него свербит в сердце от слов Трофены. — Сожгут заимку, не минуть! Ладно, кабы ежели в дело... Э-эх, до­ стать бы теперьча винтовку хорошу! Еще засветло Родион и Тихон прячут в сарае среди всякого хозяй­ ственного хлама все, что поценнее. Пашутка со Спирей, глядя на старших, тоже затолкали в сенцах за кадку деревянных коников, глиняную свистуль­ ку и еще кое-что. Берда-ны прячут в избе: нельзя-же оставаться в такое время с голыми руками. Мало-ли зачем ружье может понадобиться? Вечереет. Зажигают свечу,— керосину уже давно не найти ни за какие деньги по всей окрестности. Родион прислушивается, как свистит за окном ветер. Ему все ка­ жется, что на улице среди разноголосого шума слышится чей-то женский крик. Берет досада на Аннушку, которая ушла за дрожжами к соседям и до сих пор не вернулась. — Чё так запропастилась? Спиря прикурнул в уголке, намаялся, укладываясь, больше старших за день. Тихон ковыряется за столом с шилом: чинит сбрую. Частый порывистый стук слышится в сенцах. Примолкшая Пашутка полошится: — Мамк вернулась! .Родион крупными стремительными шагами идет в сенцы. Громыхает железной щеколдой, впускает Аннушку. В темноте и в во.лнении не может быстро задвинуть запорку, пальцы путаются в веревочке, заскочившей за железку. Слышно только, что Аннушка дышет тяжело, как запалившаяся лошадь. Темное, нехорошее предчувствие растет у Родиона, и от этого подни­ мается злоба против жены. — Нашла тоже время ходить за дрожжами!... У-у, черрт!.. Он замахивается плашмя рукой, но не ударяет, а бросает рывком: — Иди в избу! Аннушка, молча и странно согнувшись, переступает порог. Шатаясь, она правой рукой хватается за притолоку и останавливается. Следом за ней входит Родион. — Ма-а-монь-ка!— вдруг раздается испуганно-пронзительный вопль Пашутки. • f, j ■*