Сибирские огни, 1925, № 1

чества красивой и солнечной будущности». («Сеннациеца Ревуо, № 6, Март—-24). Ассоциация «Друзья природы» (Naturfreunde) создалась первона­ чально в Австрии, и затем раскинула свои секции в Германии, Венгрии, Швейцарии, Чехо-Словакии, Польше, Норвегии, Соединенных Штатах. Это чисто пролетарская спортивно-туристская и краеведческая организация. Она насчитывает ныне 180.000 членов (из них 78.000 в одной Австрии). При каждой секции имеется библиотека, читаются лекции. В Австрии ассоциация имеет в своем распоряжении 150 домов в горных местностях, служащих пунктами остановок и отдыха для туристов. Она входит в соглашение с железнодорожными компаниями о понижении тарифа для своих членов. Стремление использовать досуг в интересах здоровья путем устрой­ ства прогулок на лоне природы особенно широко захватило в последние годы германскую рабочую молодежь, создалось своеобразное юношеское движение т. н. «перелетных птиц» (wanderfogel). Вот что об этом дви­ жении писал из Берлина в «Соьетск)ю Сибирь» Н. Орлов в ноябре про­ шлого года: В субботний вечер-с 4 часов- все сорок пять берлинских вокзалов заполнены молодежью — перелетные птицы —вольная вольница—развеселые головы. Бархатная грубая куртка, штаны до колен, шерстяные чулки и сапожищи. За спиной—дорожная сумка с плащем, одеялом, полотнищем походной палатки. С боку—котелок и мандолина. В руках—па/аточный шестик, украшенный пе­ стрым флажком. Без шляпы, без воротничка и галстуха. Зеленая спортивная рубаха. Загорелое лицо, льняные, прожженные солнцем волосы, коричневая шея и грудь, голые, огрубевшие под ветром, колени. После работ—с фабрик, из контор и магазинов, из канцелярий и школ- перехватив по' домам и в ресторанчиках скудный обед, тысячи—тысячи юно­ шей и девушек стекаются в условленные сборные пункты, чтоб дружными стаями—под своими пестрыми флажками—двинуться в путь... Каждые пять—десять минут скользят от платформ поезда, наполнен­ ные молодым гамом, песнями, треньканьем гитар и мандолин. Пробегают по дамбам и виадукам над вечереющими пыльными улицами, вырываются в поля, где фабричные громады уступают место нивам и темнозеленым лесным мас­ сивам. На захолустных станцийках—подальше от города—мандолины и флжаки вываливаются из вагонов. Шумные стаи «перелетных птиц» срывают тишину и замкнутость деревенек, закинутых в леса чистеньких колоний. На лесных дпрогах и тропинках мелькают упрямые стриженные затылки, льняные косы. Там—здесь разливается песня. Вечернее солнце, озолотив сосновые стволы, благосклонно пригревает пришельцев. Где-нибудь на обрывистом берегу лесного озера развертываются палатки, зажигаются костры. Пыльные куртки и юбки летят в траву Стая бросается в воду, плещется, плавает, гогочет, пока не стемнеет. Кто-то там свтрил кофе, кто-то поджарип картошку, —садись и ешь—все общее, кроме бутербродов. На кустах маячат мокрые купальные штанишки, выстиранные (кстати) рубахи. От угольков костра все лица—как красные пятна в лесной тьме, а палатки —как ящеры. — А ну, ребятки, споем! И дружные песни о беззаботных скитаниях, о братстве и свободе льются в прямые просеки, на зеркальную ночную дорогу каналов. Забытые свирепые мастера и директрисы, домашние нелады и нужда Нет города с его контроль­ ными часами, с его фабричным грохотом, пылью, безысходностью. Лес, свобода, воздух... Куда только ни проникают толпы молодых туристов! Опытным вожа­ кам—председателям туристских ферейнов молодежи—известны все закоулки Германии, известны все хижины и сараи, построенные для «перелетных птиц» государством и муниципалитетами, горными клубами, обществами изучения германской старины. Во всяком таком приюте можно найти сухую постель и очаг, а кое где—даже коре и скудный завтрак.