Сибирские огни, 1925, № 1

Мужицкая громада крепка и упряма, как крепка и упряма тайга. Тя­ желыми жерновами ворочаются взбудораженные мысли в головах слушате­ лей. Все, что говорит Лётный, волнует, но изнутри против воли ползет упрямое «авось». И каждому не хочется верить, что вот, действительно, на­ летит беда на тайгу и выворотит с корнем вековые кедры и дубы. — Може, разговоры одни!.. Улита едить... — Кака корысть - в тайгу лезть? —■Здесь, брат, мо-гила! После разговоров разбредаются по избам. Партизаны— с песнями. Напоследок кто-то из них запевает— звонким серебром мечет в воз­ дух.^— Несколько молодых голосов резво подхватывают. Те, кто постарше, молчат, еще не знают этой песни. Мы на-аш, мы новы-ый мир простро-о-оим... о-о-о-а-а-а!.. Далеким серебряным же звоном откликается тайга— перекатывается эхо по воздушным просторам... — Когда тятька сердит, под руку ему не попадись! И Пашутка все но­ ровит вцепиться клещем в материн подол: куда спокойнее, если воткнуть в него лицо! А Родион жрет трубку за трубкой. Такая уж у него манера, когда он раздосадован. В тайге на охоте привык он спасаться от мошкарки табаком, пожалуй, ради табаку, и старой веры совсем не блюдет. Мотающейся на ремешке медной проволочкой Родион выковыривает золу и поколачивает трубкой по подоконнику. Табак едкий, горлодеристый, в зеленовато-бурых листах; по окрест­ ным селам много его сеют. У Секлитеи, которая из староверческой семьи, болит от него голова. — Вонищи на всю избу напущено— не продохнешь!.. Тьфу!.. Секлитея плюется и пальцами вытирает губы. Родион делает вид, что не слышит, и, словно в ответ на собственные мысли, ворчит: — Яй-зви вас!.. Чё, я для вас нову избу поставил?., а? Коли охота воевать,— ну, и воюйте промежду себя!.. Так он изливает свою досаду на партизан, которые заняли заимку. И начальнику отряда Лётному, когда тот сообщил ему об этом, Ро­ дион не побоялся, а напрямик сказал: — Зачем тайгу тревожите? Вызывал на то, чтобы начальник обиделся. Однако, Лётный, напротив дружески продолжил разговор. Так, играючи, стали перебрасываться друг с другом словами— как орехами. Один бросит, другой раскусит. — Весь мир, товарищ, встревожен!.. Мир-то побольше тайги! — Шибко далече зашли вы!.. — По диспозиции так положено. Упрям Родион: — Нанесло вас, словно лихоманка чирьев!.. Стару власть прикончили, новой нам не надо. Упрямей Лётный: — Надо не надо,— вот он, чирей-то, без вашего спросу вскочил. Слы­ хал, японцы да белые царские порядки вертают!.. ' — А вы, значит, зрезать чирей взялись?