Сибирские огни, 1925, № 1

аннексии Кореи и превращения ее в японскую провинцию, не представлялось возможным дальнейшее пребывание на родине, и которые, может быть, сами перешли ее границу, то остальная преобладающая часть переселяющихся в Приморье корейцев совершает свой исход из родной страны как будто в несколько иных условиях. Дело в том, что переселяющиеся в приморье ко­ рейцы несут с собой не только характерные особенности их земледельческо­ го труда, но и твердо выявленную склонность к культивированию тех хлеб­ ных злаков, с которыми они свыклись у себя на родине. Среди последних на­ до отметить: бобы, чумизу и пайзу, кукурузу и рис. Все эти культуры являются, как показывает опыт, более стойкими и более приспособленными к местным условиям тех районов Приморья, на которых, главным образом, оседают корейцы. Так, в Посьетском районе, непосредственно примыкающем к Корейской границе, где корейцы составляют до 91 проц. населения района, почти от­ сутствуют пшеница, рожь и гречиха и вся масса посевной площади занята вышеупомянутыми привычными корейцам культурами. Приморски!! рис. при его отличных вкусовых качествах, дает значитель­ ное. превосходство в урожайности по сравнению с хлебными злаками, а имен­ но, 149 пуд. с десятины протРш 38 (1923 г.). Урожайность приморского риса в значительной мере превосходит и урожайность риса в Хомгендо (Сев. Корея). Бобы, чумиза, рис и другие из отмеченных культур имеют обширный спрос на Дальневосточных рынках, при чем японский рынок испытывает по­ стоянный повышенный спрос на рис, основной источник питания населения Японии, собственное производство которого далеко не покрывает его потреб­ ления. Так, в 1921 году Япония, при всей интенсивности ее земледелия и, несмотря на постоянное увеличение посевной площади риса в Корее и m Формозе, все-же принуждена была ввезти до 12.443 тыс. пудов риса, главным образом, из Китая и Сиама*). По подсчетам статистического бюро японского министерства земледелия, Япония, по крайней мере, до 1930 года будет нуждаться в ежегодном ввозе риса в количестве не менее 10-12 милл. пудов, и только в 1948 г., при полном напряжении в области рисосеяния, предполага­ ется достичь возможности некоторого излишка в сравнении с потреблением страны. Все эти обстоятельства отлично учитываются японцами, вполне оце­ нившими,— как это можно судить по их прессе, относящейся особенно к 1921— 22 г. г. («Владиво Ниппо», «Майничи» и др.)— все рисовые перспективы Приморья, которые они в границах до Хабаровска по свойственной им склон­ ности к поэтическим образам, называют «страной счастливого колоса». Все эти рисовые перспективы связываются в представлении японцев с непременным условием пробуждения выселившихся к нам корейцев, а к этому они принимают несомненно кое-какие меры. По сведениям, относящимся также, главным образом, к 1921— 22 г. г., японский «Чосен банк-», как будто, принимал весьма деятельное участие в субсидировании колонизации корейцев в южных районах Приморья. К этому времени относится и значительное усиление рисосеяния в этих районах, вызвавшее, благодаря примитивному отводу речных вод для орошения рисовых полей, почти полную порчу дорог и значительное заболочение почвы, как, *) А. Окороков. «Экономическое Обозрение». 1923 г. № 4, Шанхай.