Сибирские огни, 1925, № 1

Одно заботит. Ладно ли будет, что он так далеко отобьется от Ново- желтовки— от своих. Неровен час— варнак или какой хунгус налетит. Вот тоже старатели шатаются да китайцы за жень-шенем в сопках. По бес­ печности пал еще пустят! Ну, китайцы— народ смирный: бахнуть им в зад­ ницу пыжа два с солью— и довольно!.. Може корейца взять, как другие.-прочие? Поставит он вон там себе фанзу, будет пеньки корчевать... — А все бабы, боляка их задави!..— мысленно уже ворчит Родион.— Ни­ как не могут ужиться! Началось с барахла, из-за головной шали, Что стар­ ший брат, Тихон, привез, да и покатилось снежным комом. Однем сло­ вом,— бабы! Когда переселиться на заимку— Родион в точности не решил. Можно и ближе к весне, перед работами. Чего зимой на заимке делать? Волков слушать? А если бабы надокучат— сладу с ними не хватит— можно и по осени. Не чаял,— как вдруг налетели черные тучи. Так вот иногда в При­ морье тайфун разразится, забурлит ручейки выше берегов, смоет ливнями стога с полей, скот... В одно утро приехал за пушниной скупщик и привез весть; что сов- сем-де близко «чеки» с японцами.— «Отдай, мол, товар дешевле,— все-равно пропадет»!— Что за «чеки», и откуда они взялись, никто путем об’яснить не мог. Сказывали только, что шибко озоруют по деревням, баб с девками портят, красных петухов пускают. Волнуются новожелтовцы, шумят возле сходни. — До нас далече!— успокаивают некоторые.— Вишь, у нас заслон-от? тай-га-а!.. — Тайга-матушка оборонит!.. Ласково и просительно смотрят в лиловые дали, где гигантскими ва­ лами, как в океане, уходит в небо тайга. Также, должно быть, когда-то прадеды звериными глазами взирали на темные кедровники, молились им и гибли. Загадочно молчит тайга. Родион озабочен и зол. Нечего и думать о том, чтоб перебираться на заимку, когда заварилась такая каша. — Сегодня утром кликали на сход. Из-за «Теплого перевала» прибыли странние люди, «партизаны», штой-ли, как их величают. Дома одни бабы да ребятишки. Тихонова Секлитея во дворе с коро­ вами убирается, его хозяйка Аннушка возится с горшками около печи. Дочь Пашутка с Тихоновым Спирей в тряпки играют. Сам Тихон на сходе. Родион надевает шапку. — Надо пойти разузнать... Аннушка с рогачем громычит от печки: — Ты куды? Как-же мы здесь одни без мужиков останемся?.. — Так и останетесь!— грубо обрывает Родион.— Какая собака вас середи бела дня с’ест? И «с сердцем» хлопает дверью. Бурлит около сходни море народу.