Сибирские огни, 1925, № 1

Достаточно вспомнить, что когда из Иркутска было еще только предположено выслать Петрашевского в Минусинск, то Муравьев дал при­ каз своему помощнику Корсакову немедленно убрать с должности и пе­ ревести в другое место минусинского окружного начальника, человека, по его мнению, «слабого», которого легко может «обуздать» Петрашев- ский. И действительно, присланный в Минусинск, Петрашевский вскоре-же терроризировал местные власти, и с другой стороны привлек такие ог­ ромные симпатии тамошнего крестьянства, обращавшегося к нему с просьбами относительно защиты против злоупотреблений полиции, суда и заседателей, что минусинские сатрапы об‘явили жестокий поход на Петрашевского, изгнали его из Минусинска в с. Шушенское, из Шуши в самые отдаленные углы края, вплоть до Усинской границы. Петрашевский не пал духом и с той-же неослабной энергией добивался исполнения строгой законности и защиты личных гражданских прав. Он слал беско­ нечные жалобы в Красноярск, в Иркутск, в Петербург и даже самому царю. Зарвавшиеся чиновники получали иногда «носогрейки» от централь­ ных властей,»и это обстоятельство озлобляло их окончательно. Но смелые прошения Петрашевского начали возбуждать в высших сферах неудовольствия, и когда Петрашевский послал обширное обличи­ тельное письмо самому царю, то было строго приказано по всей бюро­ кратической лестнице не принимать впредь от него никаких заявлений и даже запретить продажу ему канцелярских принадлежностей в мелочных лавках. Надзор за ним был усилен, и не давали ему сношений с мест­ ными жителями. О самом разглре во всех оттенках этой страстной борьбы чиновни­ чества с Петрашевским довольно хорошо повествует лежащая перед нами переписка Шушенского волостного правления с минусинским заседателем Вавиловым, с земским судом и проч., именуемая в архиве «депом об уда­ лении поселенца Буташевича-Петрашевского». Перечитывая теперь это дело, спустя 60 лет, невольно вспомнишь Герцена, высоко ценившего Петрашевского за его смелость и упорство в политической борьбе и за то, что этот революционер почти никогда не сдавал оружия противнику. В своих воспоминаниях Герцен отмечает, что Петрашевский «постоянно занят бып изысканием всевозможных средств для ниспровержения существующего правительства в России». И вот, этот с виду пустяковый эпизод, из целой серии подобных же, возник в 1864 г., вскоре после ужасного убийства в Минусинске семьи купца Чернышева на окраине города. Это кровавое преступление произ- торгу Николаем, были провозвестниками тех-же самых реформ, которые осуществил Александр». Как видим, слишком скромны были «социалистические идеи» петрашевцев. Из Сибири Петрашевский, считая, что его незаконно осудили, неоднократно посылал просьбы в сенат, министерство внутренних дел и даже на высочайшее имя о пересмотре сурового приговора. Лишь по манифесту, который Александр II издал 26 августа 1856 г. и который принес петрашевцам некоторые облегчения, Петрашев­ ский был освобожден от каторжных работ, которые отбывал в Шилкинском заводе Нерчинского округа, и выпущен на поселение. Петрашевский поселился в Иркутске, где занимался «хождением по делам» и сотрудничеством в газетах «Иркутские Гу­ бернские Ведомости» и «Амур». Из-за конфликтов с администрацией его неоднократно насильно переселяли из одного места в другое. Одному такому «переселению» посвящен настоящий очерк. Некоторое время Петрашевский жил в селе Шушенском, где через полстолетия отбывал ссылку Ленин. Умер Петрашевский в 1866 г. в ночь с 6 на 7 декабря в с. Вельском, Енисейской губ. (Прим. Редакции).