Сибирские огни, 1925, № 1

— Ввиду особого интереса, который представляет война с германцами, я добился разрешения допускать в камеры для прочтения «бюллетени воен­ ных действий», которые издаются местными газетами. В каком-то коридоре кто-то — не из «политиков», конечно, — выра­ зил начальнику благодарность и мы разошлись по камерам. «Бюллетени» дей­ ствительно начали даваться в камеры — на пять минут только— для прочте­ ния, но давались они крайне неаккуратно: пропускались только такие «бюлле­ тени», которые извещали о «радостных» событиях. Прошли еще два дня и начался допрос арестованных. Допрашивали, как мы заметили, в спешном порядке. За два дня были допрошены все. — Опять пришлось нам встретиться,— обратился ко мне жандарлскии подполковник, иронически улыбаясь. :— Гора с горой не сходятся, но политический с жандармом в тюрьме всегда встретятся,— отвечаю я.— А вот об’ясните мне, что это за игра: то вы­ пускают, торжественно амнистировывают, то опять арестовывают. — За действия градоначальника я не ответствен, а вот вас выпустили только на свободу, вы сейчас же опять занялись противоправительственной агитацией. — Какой? — А прокламации. — Какие? — Уж будто не знаете? Вот эти! И он показал мне экземпляр «бендерской» прокламации. — Никакого отношения к этой прокламации не имею. — И даже не видали, скажете. — И не видал,— солгал я. — Уж будто бы!.. Сравнительно недолго, не больше часа, продержал меня на допросе под­ полковник в голубом мундире. — Ну, что?—спросил Маловичкин, когда я вернулся в камеру. Я рассказал ему этот странный инцидент с прокламацией и мы решили, что, по всей вероятности, Михайлова арестовали и нашли у него экземпляр прокламации, а так как проследили его встречи со ммой, то авторство про­ кламации жандармерия и приписывает мне. Однако, со слов родных, приходив­ ших на свидание к арестованным, мы узнали, что Михайлов на свободе. -— Как ухитряется он избегать ареста? — вот вопрос, который я не­ однократно задавал себе, но который никак не мог об’яснить. Прошла первая неделя тюремного заключения. Нас вызывают в контору тюрьмы и разбивают на две группы. Одной группе арестованных заявляют, что они высылаются за пределы одесского градоначальства, а другой, в кото­ рой, кроме меня, находились Маловичкин, Горбачев, Сходкин, Лебединский, Яковер, Розенбдат и др., прочитывают распоряжение о высылке в администра­ тивном порядке на все время войны в северные уезды Тобольской губернии *). *) Уже во время этапа, когда мы в Тюменской пересыльной тюрьме ожи­ дали, пока установится санный путь, ссылку в Тобольскую губ. заменили нам ссыл­ кой в Нарымский край.