Сибирские огни, 1925, № 1

— Ну, если вы не шпион, так вас, вероятно, скоро освободят. Успокой­ тесь. Узнав от него, что мен^ интересовало, я решил, что не мешает и соснуть. — Дома у меня такая прекрасная постель... А где я здесь лягу? — Где? Я на койке, а вы на полу. Ведь, вам здесь недолго придется по­ гостить, скоро освободят. Я желал иметь сокамерника, но такого, как Цифрин, никому не посо­ ветую. Правда, в моем распоряжении были хорошее курево и приятная за­ куска, но какое удовольствие с утра до вечера слышать вздохи, стоны и глу­ пые мещанские причитания упитанного буржуйчика? — Почему меня держат здесь? Когда освободят? — приставал он ко мне, как будто бы я был его тюремщиком или главным виновником его ареста. Он измочалил мои нервы. Я решил попросить, чтобы нас раз’единили. Как-то сидим мы, разговариваем. Он жалуется на свою горькую судьбу. Вдруг раскрывается дверь камеры. — Цифрин! Собирайте вещи и выходите!.. Вот вы и свободны!—ра­ достно поздравляет его дежурный надзиратель. Цифрин с лихорадочной быстротой начал одеваться. — Не нужно мне ничего, — говорит он, волнуясь. Оставляю вам папи­ росы, табак, конфекты, одеколон, ветчину. Заберите себе все, все. И, схватив свою постель, он, точно бомба, вылетел из камеры, успев, однако, на прощанье сочно поцеловать меня в щеку и поблагодарить за лю­ безное гостеприимство. Камера закрылась. Я опять один. Я облегченно вздохнул. Я закурил па­ пиросу и растянулся на койке. Недолго продолжалось мое одиночество: вско­ ре дверь камеры опять заскрипела и — что за диво! — передо мной вновь стоит Цифрин, бледный, как смерть. — По ошибке, — говорит, — вызвали «на освобождение». — Не волнуйтесь,— успокаиваю и его— это хороший признак. Вас, зна­ чит, действительно скоро освободят. Вот увидите. Прошло не более десяти минут, как вижу — камера опять раскрыва­ ется. — Вегман! Собирайте вещи. — Я? — Да!.. Вот его освобождают,— говорит надзиратель, обращаясь к Цифрину. — Не ошибка ли? — спрашиваю. — Нет, нет, скорей только,' не задерживайте. У Цифрина ручьем потекли слезы. Он зарыдал, как ребенок, но у меня не было времени успокаивать его. Надзиратель слишком торопил. Роли пере­ менились. Уж я ему оставлял и папиросы, и табак, и все и, поблагодарив за го­ степриимство, забыв, однако, по невежеству, расцеловать его, я мчался со своим незатейливым узлом в контору. Много нас, политиков, собралось на освобождение. Узнаем, что нас освобождают по распоряжению градоначальника Соснов- ского. Пусть будет так! Скорей бы только выбраться отсюда! Наконец, все формальности проделаны. Нас передали наряду городовых. Мы выходим из тюрьмы. Только вышли, разразилась страшная гроза. Не взи­ рая на ливень, мы бодро и радостно мчимся вперед. Вот мы в полицейском