Сибирские огни, 1925, № 1

сынка, а собственная моя голова готова разорваться на части от назойли­ вой гнетущей мысли: кто этот суб'ект? На остановках выхожу погулять, заглядываю в буфет, бегаю с чайни­ ком за кипятком и все слежу— не наблюдает ли за мной этот суб’ект. Ни­ чего не замечаю. Успокоиться же никак не могу и все нервирую себя. — Не перейти ли в другой вагон? — Нет. Этим шагом не спасу по­ ложение. Еще более скомпрометирую себя. Скорее навлеку на себя подозре­ ние. Усилят наблюдение за мной... А что, если это не шпик? А что, если это только фантазия, навеянная моей чрезмерной мнительностью?.. Настал вечер. Пассажиры улеглись спать. Вижу: спит и суб’ект. В ва­ гон, между тем, вошло с узлами несколько крестьян, которые, как узнаю, <?дут в Липканы на базар... Вот и Липканы. Поезд стоит десять минут. Крестьянин, которому я предварительно обещал гривенник, выносит со своими узлами и мой узелок, а я, положив шапку в карман, взял чайник и направляюсь в буфет за ки­ пятком. Сдав узелок на хранение, я с чайником вернулся в вагон. Суб'ект спит. Моя персона, как-будто, мало интересует его... Да шпик ли это? Да приставлен ли он ко мне?.. Не все ли равно? Ведь гя уже в Липканах. Надо скрыться. Оставив чайник в вагоне, ч соскакиваю с перрона в тог момент, когда поезд тронулся. У вокзала стоит балагула. Сажусь в его шарабан и з а 20 копеек кляча, еле передвигавшая ноги и повиновавшаяся только кну­ ту, повезла меня мелкой рысцой на постоялый двор. Скверную провел я ночь. К топы совершенно не давали мне спать. Утром позвал служащего, дал ему накладную и полтинник на чай и по- г:рэсил немедленно же отправиться за багажом. — Я должен сегодня же получить вещи, так как вечером мне необхо­ димо ехать дальше,— внушаю я ему. Я следом за ним отправился для наблюдения. Сам думаю: если задержат -его или замечу что-нибудь неладное, сейчас же надо скрыться. Не прошло и полчаса, как вижу— служащий идет уже обратно с моим че­ моданом. Вот служащий подошел к одному прилавку и выпил стакан квасу, у другого прилавка купил себе баранки. Вот идет он дальше. Наблюдаю: за ним, кажется, никто не следит. — А что— взбрело мне вдруг на ум,— если в это время я сам нахожусь под слежкой какого-нибудь Шерлок-Хольмса, который предвосхитил все мои планы и намерения и вот-вот готов схватить меня с поличным? Моя мнительность сильно разбушевалась. Подозрительность приняла не­ который болезненный характер. Я долго не решался вернуться на постоялый двор. Я все ходил вокруг да около, да посматривал, не следит ли кто за мной. К вечеру, однако, я совершенно успокоился. Я убедился, вернее, я убе­ дил себя, что за мной никто не следит и храбро вошел во двор, взобрался к себе на второй этаж и заказал самовар. А через три часа поезд увозил меня уже в Одессу. 26 апреля ст. стиля я прибыл в Одессу. — Как видно, в настоящем году мне суждено два раза отпраздновать пер- жое мая, — подумал я и решил немедленно же разыскать товарищей, адреса ко­ торых дала мне Надежда Константиновна. Печальны были результаты моих