Сибирские огни, 1925, № 1

или черные, красные или желто-голубые восторжествуют в этой вакха­ налии? Владимир и Матус знают, что им делать. Один утонет в ма-мон-то-ло- гии, другой— оседлает стихию, и верхом иа пулемете, нагайкой погонит бе­ шеных жеребцов,— но и корявых сказочников— всех мастей, всех цветов, ло ухабам над бездной. А он? Счастливые Владимир и Матус! Нужно идти на заседание Совета... Нет, нет, пусть не ведает, почему нужны Советы, почему умерло еще неизбранное учредительное собрание, но только не в сторону, не назад, к глухой стене, в гробовую полночь прошлого,— в огне, в огне обретет путь своей жизни иль путь своей смерти. Тихо обнял Лену и, взявшись за руки, как дети, не уславливаясь, по­ шли туда, на суд рабочих и крестьян. Никогда еще не видел Михаил столь величественно-грозного празд­ ника. У входа в здание народной аудитории растянулись на всю улицу му­ жицкие дровни-розвальни,, а среди них затерялся и чужим барином на му­ жицком сходе казался блестяще-черный земский автомобиль. Вспомнил, глядя на эту могучую, одинокую машину, вихри степовые, вспомнил разбитый придорожный крест, и, сняв шляпу, раскланялся с пу­ стым автомобилем. А в зале уже полно, медные трубы гремят «Интернационал», за крас­ ным сукном сидят неведомые пришельцы в военных формах, перевешанные пулеметными лентами,, звенит колокольчик, фронтовики в партере рьяно помогают топотом ног граду рукоплесканий. В передней ходят бесшумно, точно в комнате больного, Мирон Миро- ныч, Колосов и доктор. Обхватили за руки, за спину Троппа, и в глазах у них последнее сверканье тухнущей надежды. — Миляга, ты растолкуешь,— наклоняется к нему огромный и ре­ бячьи беспомощный Мирон Мироныч,—ме может же быть, чтобы фарисеи и демагоги... — Да, да, да,— досадливо отмахивается Тропп и устало шагает на помост президиума. Удивился: его тотчас же записывают к слову. Председатель— косая верста, в кавказской бурке с оттопыренными квадратными плечами, в неимоверно высокой папахе, хрипло его рекомен­ дует: — Сейчас будет говорить правый эсер, гражданин Тропп, соглаша­ тель, социал-предатель слуга Кишкиных, Бурышкиных и Ллойд-Джорджей. При этом поднимает руку в красной квадратной рукавице, зал рас­ калывает уверенным движением и, победно усмехаясь, слушает, как двести фронтовиков в левом секторе разом вырычали: — Дол-л-л-ой пр-р-р-р-едателя! Бурка довольна. Бурка закручивает ус, властно опускает рукавицу: стоп! Фронтовики примолкают, бурка рявкает вновь: — Будет говорить этот белоручка, господинчик Тропп, подкупленный Ладыжниковыми, Запятайкиными, Точкиными, социал-соглашательским зем­ ством и прочей буржуазной сволочью.