Сибирские огни, 1924, № 5

— Очень известно. Занимает прекрасное место. Комбриг. Скоро по- лучает назначение в Москву, — А как же Григорий Иванович? — Что такое Григорий Иванович? Я не виновата, что он ушел. Мне его и дожидаться бесконечно? — Но так скоро... И как же? Ведь ты не разведена. — Когда нужно будет—разведемся. Вот так и знай. Как только Гезо получит приличную, отдельную комнату для меня, так я и выйду замуж. — Прости, но мне кажется, с твоей стороны это такой поспешный, необдуманный шаг... — Полно, пожалуйста. Мне проповедей не надо. Уж если ты, «невин- ная Розамунда», как над тобой в полку насмешничали, и то томишься одиночеством, а я помоложе тебя на несколько лет и, как понимающие лю- ди говорят, покрасивей. — Я тебе про свое одиночество не говорила. — Ах, ты мне не говорила. Ну, знаешь, подобные вещи не говорятся. — Кто же надо мной насмешничал? Я и не знала, что надо мной сме- ялись, давали мне прозвища. Кто же это?. — Я знала. Кто смеялся? Да все. Даже прапорщики... Невинность та- кую ты из себя строила. Ничего, что кругом тебя делается, не понимала. Где-то всегда в эмпиреях плавала и плаваешь. С Немцевич целовалась... Ха, ха, ха... — Почему же мне с ней не целоваться? — Потому что у твоего мужа с ней интрига была. С ней и с другими подобными. — Я не знала, что Владимир Адольфович мне изменял. Правда ли это? Почему ты не сказала, если знала?.. — Конечно, знала. Все знали. Не сказала—волновать не хотела. Пришло время и сказала. Ты мне вот что об'ясни. что ты в эти два утра, что у меня просишь, собираешься делать? — Что? Почитать, познакомиться... Так много нового. Так горько, что ничего не знаешь. У нас новый председатель школьного коллектива. Та- кой славный, умница. Звал всех на собеседование о задачах новой школы... — Ах, а я думала, что и в самом деле что-нибудь интересное. Ну, знаешь, ничего интересного нет. Сверху в одном месте поскребли, в дру- гом позолотили, а копни поглубже—все то же, старое. И ничего интересно- го. Только слова трескучие. Мы-ста, да нас-ста... Надо уметь устраиваться, чего ты совсем не умеешь. Погляди.—Она подняла ногу в ярко-красном длинном ботинке.—Выхлопотала кожу, выхлопотала ордер на казенную по- шивку... Марианна молча посмотрела на лоб и глаза Зои. «Я всегда знала, что она довольно противная, но ведь она к тому же глупа... безысходно глупа!» Девочки слушали разговор теток с захватывающим любопытством, вытаращив глаза. Марианна взглянула на них и, ничего не ответив Зое, уш- ла в кухню. — Всякий народ достоин того правительства, которое имеет, а чело- век судьбы, которая у него есть!—крикнула вслед ей рассерженная Зоя.— На меня же, прошу, никаких кухарочьих обязанностей не навязывать. Сиб. Огня ЛЬ 5 1924 г. в