Сибирские огни, 1924, № 5

— Трудно изобразить. Мысли, мысли толкутся в голове, как пест в ступе. Хочу правды, не знаю, где она. Не знаю, как жизнь принять. Я сна- чала телят пас, потом лошадей, маток с жеребятами. Тех—в лесу, по поля- нам. Они меня любили, свисту слушались. Мне много было свободы. Сядешь... дубки говорят, мошкара пляшет, в глаза лезет, ветреница белая цветет. Вол- га далеко, как холст, разостлана. И волга кричит. И тихо... тихо. Как вол- шебник прошел. Мысли так и лезут. И разворота им нет... Совсем у калитки Марианна остановилась. — Если хотите физику, немецкий, географию, арифметику—я могу вам преподавать. Вы что знаете по арифметике? — Да ничего... до деления кое-как. Вот дальше все своим умом хотел дойти. — Гак тогда вместе с Лид... Нет, впрочем, а когда вы свободны, так вот: от трех до четырех, после девочек. — Задавайте только побольше. Я при товарищах не буду с вами учиться... В четверг Марианна не ходила, обыкновенно, в школу. С утра стира- ла. Пришедшие из наряда, полуобмерзшие Кондратьев и Самосадов, храпе- ли на койке. Марианне удалось заняться с Юреневым. Красноармейцы не ви- дели, но видала Зоя и за обедом пустила шпильку: — Марианна Николаевна занимается приведением язычников в хри- стианскую веру. С Юреневым занимается. Иван Николаевич усмехнулся. — Ну, ты то уж, наверное, выбрала бы другого, вон того белокурого, красивого. Самосадов он, что-ли. — Какой интерес может мне представить солдат, да и красивого в нем ничего нет. — Неправда, Зоя,—возразила Марианна.—Я не могу сказать, чтобы он был особенно симпатичен, но что красивый—верно. Рот и губы у него замечательные. Ни одна красавица от них не отказалась бы. Зоя была в том дерзко-игривом, избалованно-детском настроении, ко- торое Марианна знала за сестрой и очень не любила. Являлось оно всякий раз «с успехом», то-есть, когда около Зои вертелось не менее двух-трех поклонников. — Я посмотрю, какие у него зубы. Пусть покажет,—закричала она, пускаясь в кухню вприпрыжку. Красноармейцы обедали. — Самосадов, Самосадов,—закричала Зоя, дурачась, не помня себя от заполняющего ее целиком ощущения своей несравненной обаятельно- сти,—покажите мне ваш рот. Марианна так хвалила ваши зубы. Самосадов вскочил, отвернулся к стене, закрыв лицо руками. Зоя, хо- хоча, козочкой заскакивала то с одного, то с другого бока и трепала сол- дата за рукав; в возне Самосадов крепко схватил ее за обнаженную до лок- тя руку. Зоя вырвалась и кинулась бежать. Самосадов красивым, быстрым движением бросился за ней; у дверей комнаты он ее догнал и крепко поце- ловал в круглую, крепкую шею, под золотистыми завитками: Обед продолжался, но Зоя ничего не ела: — Фу, Марианна, вечно у тебя одна и та же бычачья голова в разном- виде. — Вот мерзавец, вот негодяй!—Бормотала она.