Сибирские огни, 1924, № 5

ее пальцами... И уминала у себя между ног. Потом с громким шопотом рассыпала окрест. У зари Ланковский заснул. На заре пели петухи и пар над рекой теплился розово. Парни и девушки возвращались с любища,—отскрипели в воротца. Старики спали и мысли их были о темной землице. На заре с двух сторон подошли к деревне калмыковцы. Отряд кон- ников в 200 человек с тремя пулеметами. Отряд вел эсаул Черных. Тот, что знаменит своими темно-красными шевровыми сапогами. Они достались ему с месяц назад. Около Хабаровска остановили тогда поезд для обыска. Искали комиссаров. Но не нашли. И уже на выходе на площадке приметил Черных мужчину в студенческой фуражке и женщину с ним. Они шур- шали китайскими орехами и пересмеивались. На студенте был френч и мягкие темно-красные сапоги. О таких сапогах Черных мечтал все последнее время. Сердце у него дрогнуло и слегка захватило дух. — Вы арестованы,—сказал студенту хрипло. — Я?—удивился студент. А женщина побледнела, как снег, и глаза ее на белом лице стали, как две черносливины. Казаки подхватили студента и свели на насыпь. — Но, позвольте, это ошибка, моя фамилия Волин... вот студенче- ское удостоверение... Черных взял удостоверение, осмотрел невидящими глазами, сунул в карман. — Мы тебя искали. Ты большевистский комиссар Фельдман. Женщина стояла на площадке и, вцепившись руками в перильце, крикнула: — Нет, нет... что вы!.. Но Черных решил итти прямо к цели. Он свел студента с насыпи и, торопливо вынув револьвер, застрелил его у телеграфного столба. Казаки, дежурившие возле паровоза, крикнули машинисту. Перепу- ганный, он дал ход. Поезд скрипнул, пошел... За поворотом скоро скрылся. Тогда Черных хмуро подошел к трупу и стянул сапоги. А на площадке бегущего вагона сидела молодая женщина прямо на полу, бледная, как снег. Глаза закрыты... голова, как чурбанчик, обсту- кивает стенку. Калмыковцы на заре подошли к деревне. У входа и выхода поста- вили по пулемету. Третий взяли с собой. Застучались по избам. — Ээй, отворяйте!.. Просыпались, отворяли. — Тах-тара тах,—внезапно ухнули выстрелы... Через окна, через двери выскакивали. — Тах-тара-тах... Сидоров, Ланковский бегут задами... — Много партизан в деревне, Сидоров? — Да десятка полтора разбрелось... У одной избы Сидоров распахнул окно. — Сенька?.. — Я...