Сибирские огни, 1924, № 5

— Не знаю, Сэй-Чен. Пойдем, Сэй-Чен, отвори, мне холодно. — Ладно, ладно, отворяй можно. Морщинистое лицо у Сэй-Чен-Суэна. Кожа желтовата. Волосы с си- ним отливом... И глаза черно-синие, умные, немного печальные. Европей- ский костюм хорош для него. У него почти все привычки русского и го- ворит достаточно, только не склоняет существительных. При школе с самого основания. Менялись директора, учителя... Он знает до мелочей обиход и нужды школы, даже случалось подтягивать расстроенные рояли. В зале окна распахнуты. На эстраде рояль, как кит, захлеснутый на мель. Портреты композиторов. Внимательный Глинка... Скрябин. Под окнами длинный зеленый диван. — Сегодня уроков не было, Сэй? Качает головой... — Не было... какие уроки! Кантрами много? — Не знаю... мало, наверно, мало. Сэй ушел к себе, но через минуту выглянул из двери: — Ваша кушай хочу? — Кушать? Улыбнулась заботливости. — Кушай... ну чай, пампушки, другого нету... — Пампушки? Кто пек, ты? -— Аха... можно сичас, свежие! Сэй-Чен скрылся, ушел в маленькую комнату-кухоньку. Через мину- ту и Муза пошла за ним. Накинув белый халат, Сэй выкатывал на до- щечке тугое тесто. Выкатал хлебцы. Сделал фигурные надрезы, на лице- вой стороне в кружке надпись: заклинанье счастья и благополучья для вкушающего. Всунул хлебец в отверстие кирпичного очажка. Палочкой время от времени поворачивал. Потом второй, третий... Хлебец-пампушка быстро печется. — Теперь чай. Есть сахар. Сэй-Чен все есть. Иди, иди... — Куда? — Залу. Через несколько минут Сэй-Чен принес чай и душистые пшеничные пампушки. Сел в стороне, под Скрябиным, на стул, смотрел, как она ела, улыбался. — А вчера в это время мы сидели за столом... И Вася и Сух... Да, папа верно обо мне тревожится... И Вася и Сух... Ах, какая мерзость! — А почему ваша теперь не занимается? — Нету времени, Сэй-Чен. У нас война. — Война худо,—вздохнул китаец.—У нас тоже война. Война очень худо. Хорошо—огород, земля... работа... — Сэй-Чен, ты давно здесь? — Давно, 15 лет. — А дома у тебя есть жена, дети? Задумался. — Нету. Брат есть. — Далеко? — В Чифу. Заснуть что-ли?.. Что сидеть? Ничего не высидишь. Но как спать, а вдруг там, но нет, нет. Засну, все равно засну... Говорит ему тихо, едва улыбаясь: — Спасибо, Сэй-Чен... спасибо, буду спать.