Сибирские огни, 1924, № 5

Муза поднимается за ним... — Ваши? . — У меня тоже нет. — Ничего... женщина... оставайтесь. — Ох,—упало сердце: взяли. Осталась. Но лучше, что осталась. Может быть, что сделаю. — Дан-даан...—Два звонка. — Неужели поедем? — А вы что-же думали — ночевать здесь будем?.. У них, брат, порядок. В семь часов утра 29 го июня чешские отряды заняли учреждения- Канцелярии взломаны, бумаги из'яты. Кой-где случившаяся охрана аресто- вана. Красногвардейцы немедленно и без выстрела сдавали оружие. Свет- ланская и еще две-три улицы разбиты на районы. Рассыпаны стрелковые цепи... На колене. Поперек винтовка, рядом шишковатая бомба... Но грузчики засели в штабе крепости. Обстреливают вокзальную площадь. К штабу с разных сторон двигаются чешские цепи. Спускаются с сопок по извилистым улицам. За колоннами вокзала ставят пулемет. Тускло и цинично блестит короткое рыльце. Несмотря на запреты и цепи--любопытные так и прут на улицы. Под домами безостановочно перебегают группы в три-пять человек. Бе- ленькие девичьи платьица. На углу Алеутской—толпа. Отсюда в десять минут ходьбы—штаб. Правда, его не видно—он за горбом улицы. Жмутся под стенами, за выступами и в дворах. Фойе театра Золо- той Рог переполнено. — Выстрелы... стреляют... — Наконец, чехи. — Да чехи... Организованно... пачками. — А это что? — Это, разве не знаете? Пулемет. — Как орехи сыпит в деревянную коробку. — Говорят, Сух с грузчиками. — Нет,' он арестован еще вчера вечером на квартире. Не ожидал... На- крыли младенчика, Васеньку-петушка, красного гребешка. — В девять часов торжественное заседание Временного Правительства в Городской Управе. — Какого временного? — Сибирского... автономного... Бело-зеленый флаг: тайга и тундра. — ...Ого, как закатили: ну, прощай, штаб! — Осадите, осадите—видите: патруль. Автомобиль красного креста. Раненые... — Не сдаются. -— Перепились все, оттого и геройство. — Какие у этих грузчиков звериные лица! Молчание.