Сибирские огни, 1924, № 5

148 каспийского полка и полномочия от восточной добровольческой армии. Начальник штаба—генерал принял «гос- подина поручика» очень радостно, но оша- рашил Гулявина одним замечанием: — Очень жаль, что Михаил Владими- рович (Алексеев) нездоров и не может вас принять теперь... он» просил передать вам лучшие свои пожелания и сообщить, что он хорошо вас помнит... Дрогнул Василий Гулявин. Ему даже имя Алексеева не было известно. вечером по приглашению офицеров идет в ресторан в надежде от пьяных «вы- мотать» все. что нужно. Но т ут Гулявин гибнет. К компании, в которой был Гулявин, присоединился князек и начал рассказы- вать о том, как он через семнадцатилет- нюю большевичку «целый взвод казаков пропустил». З а этим же столом сидела проститутка, Карменсита. Она выслушала, встала и заявила: — Я за одним столом с подлецом, ко- торый хвастается своей подлостью, не сижу. Князь начал оскорблять ее всячески, плеснул в лицо вином, но не успел еще поставить стакан, как Василий со всего размаху ударил его в зубы. — Кадетня чертова! Всех расшибем! Кровь выпустим! Начинается стрельба. Василий выхва- тил из кармана гранату, метнул ее в толпу... Жрите!.. Потом чердак одного дома. Но спастись не удалось и, когда вышли все патроны, вышел на крышу и сказал: — Патроны вышли. Только слушайте, сволочи, гадово семя. Мне подыхать. Но и вы подохнете, мать вашу! И прыгнул вниз на торчащие штыки... Благодаря тому, что в повести слишком много действия, что главный герой ее на- рисован живым, без особенно излишних прикрас,—повесть Б. Лавренева надо счи- тать удачной, интересной вещью. Лев Гумилевский дал в альманахе боль- шой интересный рассказ «Сорок Сороков». Тема серьезно еще никем не затрагива- лась. Он дает яркую картину жизни духо- венства в Москве—в период поволжского голода—где под каждой церковью курили самогон, содержали притоны и пр. В то время, как в Поволжьи гибли тысячи лю- дей, там, в э т их катакомбах, решались вопросы, как пустить «слезы» с икон богоматери, там под колокольный звон князь Еникеев покупает хрупкую дев- ченку Ганю; попы припрятывают драгоцен- ности в надежде сплавить их на загранич- ный рынэк... В рассказе явно чувствуется крушение загниршего поповского быта. Следующей большой вещью являются главы из романа «Пепел»— Ник. Каткова. Автор в литературе новичек, но ему прекрасно удалось зарисовать первые дни нашей революции, сумятицу генералов, бур- жуазии. Язык у него простой, фраза цеп- кая, массовые сцены живы, интересны. Всеволод Иванов в рассказе «Ферган- ский хлопок», рассказе слабом в сравнении с его ранними вещами, при всем своем старании «показать дыру, пробитую им в небо» пальцем (глава 4), не сумел пока- зать нам того света, которым должно го- реть каждое произведение. Чувствуется ка- кой то упадок. Интересен рассказ А. Чапыгина «На- сельница», но тот быт, который дает Ча- пыгин в этом рассказе, слишком знаком нам по его другим произведениям. Рассказы М. Казакова «Скат» и М. Сло- нимского «Сухопутная жизнь» посред- ственные рассказы. В альманахе даны стихи В. Александ- ровского, В. Рождественского, Н. Брауна, О. Мандельштама, Григория Сорокина и Б. Соловьева. Книжка издана хорошо, но цена высокая. Сибиряк. Дм. Четвериков. «Сытая земля». Изд. «Прибой». Ленинград. 1924 г. Стр. 130, цена 70 коп. Многие рассказы, собранные в э т ой книжке, были напечатаны в разных газе- тах и в литературных прибавлениях. По своим художественным достоинствам они разнообразны, но ви всей книжке нет ни одного крупного рассказа, на котором мо- жно было бы остановиться. Вернее, это- не рассказы, а коротенькие эпизоды, эс- кизы, зарисовки того, что видел автор, что доступно его художественному воспри- ятию. У автора нет почвы, на которой бы он твердо стоял, и, можег быть, от это- го он перебрасывается из Сибири—к уфим- ским татарам, от татар на Украину. При- чем все рассказы из быта Украины очень не обработаны в отношении языка. З д е сь вы найдете, что хотите, вплоть до подра- жания Гоголю. В расскасе' «Аэроплан» есть такие вы- раженьица: — Ну и базар!. Кто не бывал на ба- заре у нас у Прилуцех!.. пахучего мыла, де ленты, да бусы... А у Гоголя: — Господе, чого нема на тги ярмарци!.. колеса, скло. деготь, тютюн. Язык многих рассказов Четверикова из- малороссийского быта страшно искажен. Конечно, трудно знать все языки на- родов, населяющих СССР, но путать, де- лать мешанину из великорусского и мало- русского лексиконов нехорошо. И не толь- ко лексикон, но часто и быт путается. По- лучается Грыцко в азяме и броднях.