Сибирские огни, 1924, № 5

жизни и литературы с своей стороны также должны, во-первых, приводить в ясность ту сумму разнообразных понятий в природе и физической жизни человека, какую на- копил наш народ в своем миросозерцании в течение тысячелетней жизни». В своих «ис- торических очерках народного миросозерцания и суеверия» Щапов пишет своеобразную историю н географию народного миросозерцания. Беря в качестве материала воззре- ния народа на мир религиозные представления, суеверия, заклинания, Щапов пока- зывает уровень духовной культуры простого преимущественно земледельческого на- селения. Но этим очеркам можно судить об особенностях народного миросозерцания и тех условиях, которые порождали его характерные признаки. Масса трудового насе- ления, воспринявших христианство в его византийско-православной оболочке, оста- лась в своих воззрениях на жизнь и на мир почти в том же языческом состоянии. При- чем святые и угодники, ангелы и архангелы имеют своей основной целью помочь на- роду в его жестокой борьбе с природой. Религия простого народа носит практический утилитарный характер: религия, в отношении народа, не что иное, как своеобразный «комитет содействия» материальному самоустройству населения. Святые и угодники имеют свою производственную функцию: они должны помочь народу побеждать сти- хию. При темноте и безграмотности населения, при отсутствии естественно-научных знаний народ выковывал в умственной борьбе свою производственно-утилитарную ре- лигию. «Народ русский,—пишет Щапов,—при своем практическом характере, смотрел на святых большей частью с натурально-практической точки зрения. Он представлял, что святые назначены быть ему помощниками в борьбе со стихиями природы, поддер- живать его физическое, моральное благосостояние и ждал от их чудес существенной житейской пользы». Трудящиеся, находящиеся в условиях постоянной борьбы за существование, масса населения, независимо от своего сознания, инстинктивно воспринимает явления окружающего мира материалистически. Но ассоциации провинциальных масс парода не только боролись с природой за •свое материальное существование, но они еще отстаивали свою областную земскую •самостоятельность. Первичная древняя форма областной жизни особно-областная. «Характеристи- ческие черты ее областностн очевидны: первоначальное вольно-пародное колониза- ционное самоустройство каждой областной общины по особой речной системе или на отдельном волоке; общее стремление областных общин к особности, к колонизации: местное, большей частью разноплеменное, историко-этнографичеекое самообразование каждой областной массы населения; местное вечевое самоуправление земско-советов», самобытное местное федеративное взаимодействие и местно-удельпая междуусобная борьба областных общин. Вторая форма—соединенно-областная. Великая рознь областных общин в •смутное время привела к необходимости быть в соединении. «В смутное время областные общины наши выразили три великих припципа областной народной жизни. Во-первых, выразили принцип федеративной еоюзности: по собственному их выражению, опи захотели быть между собою в любви, в совете, в соединены!. Во-вторых, областные общины выразили во время своей розни прин- цип местной областной совещательности. Это начало проявилось в областных земских •советах... Наконец, народ наш в смутное время выразил, хотя инстинктивно, потреб- ность всеобщего земского народосоветия через выборных добрых, лучших и разумных людей, потребность земских соборов». Смутное время было периодом распада Московского Государства на самостоя- тельные области. С периодом окончания смутного времени начинается постепенная 12*