Сибирские огни, 1924, № 5

сибиряков значит: «интерес, польза, выгода». Они говорят: «конь добрый, собака доб- рая, работник добрый»,—что значит в переводе с их языка: «сторожливая и полезная- собака, дюжая и полезная рабочая лошадь, полезный или за малую плату большие выгоды приносящий работник». Щапов совершенно правильно охарактеризовал Сибирь. Своим замечательным чутьем историка Щапов выводит все поступки и мораль сибирского общества из по- буждений корыстных и приобретательных. Даже язык буржуазного сибирского обще- ства отражает своекорыстие, приобретателъные мотивы. «Гуманность, честность и справедливость наибольшей части сибиряков ка- жутся глупостью, простофильством, исключительными свойствами и отличительными признаками дураков». Как видим, Щапов дает убийственную характеристику сибирского общества. Он, не вполне сознавая это, давал характеристики не сибирякам, как особому этногра- фическому типу, а Сибири, где царствовал хищнический торговый капитал и царский сатрап. «Какой барыш городу»—говорили члены Иркутской городской думы,—«какая прибыль давать даром деньги на публичную библиотеку. Ке надо закрыть, потому что она не оправдала себя». Во время Щапова сибирская буржуазия находилась еще в своей животной, чи- сто зоологической стадии. Грабеж, не прикрытый никакой моралью, был единственным руководящим принципом общественной и государственной жизни. Щапов об'ясняет развитие ярко выраженных буржуазных тенденций следующим образом: «Надобно за- метить, что, сверх недостаточности нервно-мозгового или умственного развития сибир- ского населения, сверх тяжелой индивидуально-трудовой борьбы его с трудно-достун- . ной природой в добывании средств жизни, сверх неблагоприятного нравственного- влияния азиатско-инородческого элемеита, и самые естественно-исторические условии хозяйственного и нравственного развития сибирского населения благоприятствовали сильному поддержанию и господству буржуазных наклонностей». Развитие общественных классов в Сибири шло вместе 'с развитием хозяйства. Щапов, как известно, придавал большое значение процессу колонизации. Колонизация Сибири, по мнению [Цапбва, может быть разделена па два периода. 1) Период звероловный, характеризующийся преобладанием бродячего насе- ления. 2) Период развития городской торгово-промышленной оседлости и жизни, отличающийся зачатками коммерческо-буржуазных понятий и стремлений. Вслед за открытием Сибири и рассказами о ее сказочных богатствах наростает волна населения в Сибирь. Шли в Сибирь люди разных классов и состояний: «чернь» бежала от налогов и гражданского неустройства Московского Государства, «торговые люди» шли в Сибирь, как рыцари легкой наживы. Прийдя в Сибирь, весь этот сброд, хозяйственно настойчивый, ничем с Сибирью не связанный, пошел по линии наимень- шего сопротивления: уничтожения,—хищнического, бессистемного,—естественных богатств Сибири и в первую очередь пушного зверя. Наряду с ловлей шла ловля, тг буквальном смысле слова, инородческого населения и обращение его в рабство. Дорогу в новые места прокладывал хищник, зверолов, а за ним шел чиновник, закреплявший в определенные государственные формы «звероловческие» способы сибирской колонн-, зации. Период первоначальной колонизации усеян бесчисленными грабежами тузем- ного населения.' Грабеж и завоевания, побудительным мотивом которых был тот-же грабёж, были факторами первоначального накопления капитала. Процесс нервоначаль-