Сибирские огни, 1924, № 5

жил им познакомиться с его моряками, сказав, что они будут очень рады видеть новых лиц и послушать новостей, которые, по дальности рас- стояния, не скоро доходят да Николаевска,—хотя и получаются некото- рые газеты и периодические издания, но довольно поздно». Началось знакомство с моряками. Они радушно приняли Казарино- ва и Бакунина, приглашая их то на обеды, то на вечера. В один из таких вечеров, устроенный в военном собрании, Каза- ринов не заметил, когда с него ушел Бакунин. В 5 часов утра Казари- нов возвратился в гостиницу и лег спать, ничего не подозревая. Прос- нувшись в 11 час. утра, он крикнул с постели: «Михаил Александрович, мы встаем или еще полежим?» Ответа не было. Тогда Казаринов загля- нул в комнату Бакунина; в ней его не оказалось и постель была совсем HS помята. На вопрос денщику: давно ли встал Михаил Александрович и где он, Казаринов узнал, что Бакунин во втором часу ночи приходил, накинул на себя плащ и, ничего не сказав, ушел и более не возвращался. Предполагая, что Бакунин находится у лейтенанта Леонтьева, с которым он любил играть в шахматы, Казаринов, напившись чаю, направился к нему, но у Леонтьева Бакунина не было. Не скрывая своего беспокой- ства, Казаринов послал денщика к другим офицерам, где Бакунин бывал, но его нигде не нашли. Тогда Казаринов сообщил обо всем начальнику порта Козакевичу, а последний позвал полицмейстера и «приказал тот- час-же произвести по городу розыск». Часа через два явился полицмейстер и доложил, что «Бакунина в городе не оказалось, но что в три часа утра снялось с якоря коммерческое судно американца Петерсона и бере- говая цепь часовых видела, что кто-то с берега садился в поданную шлюпку, которая и огвезла его на судно; неизвестный был в сером пла- ще». Вскоре выяснилось, что сначала Бакунин сел на клипер «Стрелок», которому нужно было итти в Де-Кастри и на пути уже пересел на аме- риканское судно «Викерий», отплывшее в Хакодате, а затем в Америку*). Казаринов бросился в свой номер, был вскрыт чемодан Бакунина, но в нем вещей не оказалось, а была лишь газетная бумага да письмо на имя Казаринова. В письме Бакунин прощался с ним, желал ему здоровья, просил никаких розысков не делать, так как они будут безуспешны—он уплывает заграницу. Немедленно для возвращения Бакунина администрацией был послан почтовый пароход «Надежда», на котором находились, кроме матросов,— Казаринов и лейтенант Леонтьев. Пароход дошел до залива Де-Кастри, здесь пересели на паровой фрегат «Аврора», прошли до российско-аме- риканской колонии Ситла, но Бакунина догнать не могли. Не зная курса, взятого судном с Бакуниным точно—дальше было бесполезно крейсиро- вать. Казаринов возвратился в Николаевск, откуда и послал донесение в штаб войск в Иркутск, ожидая здесь распоряжений. Наступила уже осень, прекратилась навигация, а распоряжения не получались и Казаринов остался зимовать в Николаевске. Как отнеслась иркутская администрация к известиям о бегстве Баку- нина? В Иркутске, после получения первых сведений о бегстве Бакунина, не торопились сообщить официально об этом в Петербург. В письме от 18 сентября 1861 г. Корсаков, временно исполн. об, ген.-губернатора, писал Долгорукову, шефу жандармов, что «обстоятель- *) Для плавания на клипере Стрелок» Бакунин получил разрешение от мор- с к о й военной администрации.