Сибирские огни, 1924, № 5

гонных денег 264 р., полученных мною, из которых у меня не осталось ничего, а мне дозволить обратиться в г. Нерчинск». Итак, дарованная манифестом милость возвратиться на родину не для всех оказалась осуществимой. Дано было право возвратиться, но средств, достаточных для этого, не дано. За отсутствием средств остались в Сибири многосемейные Бечасный и Колесников в Иркутске, Таптыков в Малышевке, М. Кюхельбекер в Баргузине, а также М. Бестужев в Се ленгинске 1 ) и Башмаков в Тобольске. Последнему еще в марте 1854 г. было разрешено возвратиться во внутренние губернии России и жить под надзором в Казани. Старик наотрез отказался от этой милости: «Для чего мне в Казань и Россию»,—писал он губернатору,—«вообще у могила там не теплее, я слаб и не в силах в 80 лет переехать дальнее расстояние» 2 ). Их страшила полная материальная необеспеченность в Европейской России, тогда как, оставаясь в Сибири, они могли расчитывать на посо- бие в двойном против прежнего размере. Этими соображениями задержи-, вался ст'езд -Фаленберга, Киреева и др., оставивших Сибирь между ' 1859 и 61 годами. Кроме причин чисто материального порядка, в силу которых одни не могли воспользоваться «милостями» манифеста, другим пришлось на пути за Урал преодолевать иные преграды. Когда Ал. Крюков обратился к Енисейскому гражданскому губернатору с просьбой о выдаче ему с же- ной соответствующего вида на право выезда из Сибири, дарованного ма- нифестом, ему в просьбе было отказано, на том основании, что властям неизвестно ничего о происхождении его жены. По справкам оказалось, что декабрист Крюков Ал. был женат на ссыльно-поселенке Анне Николаевне Киве, бывшей прежде государствен- ной крестьянкой Лифляндской губернии, «судившейся за умерщвление блудно прижитого ею младенца и по решению Эзельского ландгерихта наказана прутьями десятью ударами пар и сослана в Сибирь на поселе- ние» 11 ). Прожив в Сибири 10 лет, она в 1852 г. была перечислена казен- ною палатою в крестьянское звание. А в 1853 г. вышла замуж за Крю- кова А. Крестьянам из ссыльных манифест не давал права возвращения за Урал. В виду этого гражданский губернатор запросил краевую власть: «следует ли Крюкову выдать вид, включив туда и жену его, ил ( и же, при- няв во внимание, что жена Крюкова, хотя и крестьянка, но из ссыльных, таковой вид выдать одному Крюкову, воспретив жене его отлучку вне пре- делов Сибири». Генерал губернатор ответил, что «возвращение прав дворянства Крюкову не дает права жене его, сосланной за преступление в Сибирь, возвратиться в Россию, что вид выдать одному Крюкову, а если он желает взять с собой жену свою, то обстоятельство это должно пред- варительно представить на разрешение г. шефа корпуса жандармов» 1 ). ] ) М. Бестужев предполагал с семьею выехать в Москву в 1866 г. Сестра его просила Долгорукова оставить брату при переезде в Москву пособие в двойном размере, а не 114 р. 23' з к. В ее ходатайстве было отказано После смерти жены п дочери М. Бестужев выехал в Москву. Скончался в Тобольске 2I/1X-18-V) г. На могильной плите надпись: «послед- ний из ссыльных за 14 декабря 1825 г.», подразумевается—в пределах Сибири. з) Ц. А. В. С. Св. 37, оп. № 7, т. I, л 389. «) Ц. А. В. С. Св. 57, оп. № 7, т. 3, л. 346.