Сибирские огни, 1924, № 5

— Как хорошо жить и узнавать... Жить и узнавать,—шепчет она в такт колесам.—Жить и узнавать... работать и жить... ре...во,..лю...ция... Как хорошо, что революция... Но с левой стороны голый гранит: разорвали сопку динамитом для того, .чтобы уместить полотно. Посмотрит Муза туда и там хорошо. Солнце, как по льду, скользит по граниту. И душа ее—это ковш, на- литый золотым вином. — Здравствуйте, тов. Ланковский,—говорит Муза, останавливая его на углу Китайской улицы.—Хотите, я вам сообщу приятную новость. Да снимите вашу шляпу. — Приятную? Это хорошо. Но сначала я вам сообщу печальную. А хорошую на закуску, согласны? •— Печальную?—на минуту задумывается Муза,—это не политиче- ское-ли? Ланковский кивает головой. • — Тогда утешьтесь, тов. Ланковский, это новость не печальная. Ре- волюция не может иметь печальных вестей. '•— Не может? А если революцию раздавят? : — Революцию раздавить не могут. Ее могут сковать и посадить на цепь в каземат. Но, дорогой друг, у ней всегда будут поклонники, она обладает секретом вечной юности и счастливец когда нибудь непремен- но собьет все девять замков с ее дверей, Памятуя об этом прекрасном будущем, самое черное настоящее нам не будет черно. — Вы очень горячи, тов. Муза. — А я не знаю, зачем мне быть очень холодной?.. Право, так на- доела тепленькая слякоть. Дайте пожить сердцу. Она пошла. — А что же новость? — Теперь не скажу: сердита. Муза сидит в гимназии на задней скамейке. Еще неделя... А жаль, все-таки жаль зеленого платьица с черным монашьим передником. Наплечья передника широки и напоминают свер- нутые крылья... — ...Ах, если бы вы все, мои товарки, хотели л е т ен Город беспечен и любопытно весел. На большевике смотрят, как на явление курьезное и немысленное. Там, в России, пройде г еще неделя, другая, конечно, сбросят. К какой борьбе годны эти голодранцы со всиго свиту? Никто не сопротивлялся, вот и обнаглели...—Знаете, беда в том, что каждый думает про другого: вот Петр Петрович восстанет и сбросит, а уж я его поддержу. А Петр Петрович думает то же про Ивана Ивано- вича: вот подождите—Иван Иванович уже готов, А большевики, благодаря этакой неорганизованности, нашей вечной славянщины, и расселись. Ну, а здесь, во Владивостоке, все обойдется и так. Иностранцы никаких со- циалистических опытов не допустят. Но все-таки в защиту от ночных налетчиков домовладельцы орга- низовали Лигу Охраны и самозащиты. Ночными сторожами были приняты безработные офицеры. Совдеп разрешил им оружие. Муза обедала в знакомой семье. Глава, старый офицер, служил в Лиге ночным сторожем. За столом рассказывал новости. Музы не стес- нялся, потому что считал ее большевизм ребячьей блажью. Вопрос был так ясен.