Сибирские огни, 1924, № 5

В октябре 1910 года ко мне на квартиру явились два надзирателя и даже приехавший из Енисейска жандарм. В чем дело? Я ждал «проходного свидетельства» до Сосновиц, меч- тал об Австрии и вот, не угодно ли? — Вы арестованы. По открытому листу пойдете этапом в Енисейск. Отобрали книги, письма, велели собрать пожитки. Разговоры излишни. Иду в Енисейск. Со мной в партии были Кениг и Завьялов из Лисвенского завода, арестованный за какое то письмо, полученное от товарища и вскрытое приставом. Потолковали с Завьяловым и решили, чго кто-то край пре- дает. Пришли в Енисейск. Вызывают к жандармскому ротмистру. Там же и исправник. — Вы кто? Шумяцкий,--отвечаю. — Административно-ссыльный Туруханского края? — Да. — А не ссыльно-поселенец, бежавший из Шелаевской волости и арестованный в Красноярске в 1908 г.? -— Гм! Может быть , - говорю. —• Почему молчал, такой, сякой, и получал казенные деньги? Почему не говорил, что лишен прав? — Не велика честь,—говорю,—чтобы кричать, а деньги... почему не брать, жить нечем было. — Ну вот и будешь сидеть до распоряжения губернатора. — Ладно. Вернулся в камеру. Сижу месяц, два. Встретился здесь с Аксеновым, тоже отбывавшим срок за Туруханское дело, работаю в тюремной ма- стерской. Итак, думаю, «разоблачили». Но чья же это работа? *). Как будто никто этого не знал, ибо я никому не говорил и никому не писал о сво- ем поселенчесгве. Разве кто в письме ко мне болтнул? Отсидел месяца четыре. Наконец, вызывают: «отправляешься с партией в Туруханск, со- бирай вещи». Я немедленно собрал манатки и приготовился в путь. & * В маленькой пересылке Енисейской тюрьмы несколько человек ждало отправки в Туруханск. Среди них были разные лица, отправлявшиеся, главным образом,, в Погодаево, Назимово, Ворогово и др. пункты Енисей- ского уезда и только один из них отправлялся в Туруханку. Это был Иосиф Федорович Дубровинский, известный в партии под кличкой «Ин- нокентий». Невысокого роста, с темно-рыжей бородой и улыбающимися глазами, тов. Дубровинский особенно не выдавался среди других арестантов. Хоро- шо помню, что вначале мое внимание было привлечено к нему чисто внешними причинами. Я никак не мог понять, как сможет этот щуплень- кий на вид человек добраться хотя бы до первого этапа в коротенькой тужурке и довольно таки потрепанной барашковой шапке, да еще в баш- маках с галошами, тогда как мороз стоял уже не ниже 25°. *) Впоследствии оказалось, что выдал меня, как и многих других в крае, Фи- липенко—он зарезался.