Сибирские огни, 1924, № 5

риалов, ни медикаментов. Необходимо было раненых срочно доставить в боль- ницу. Сделали самодельные носилки, и санитары с фельдшерицей Еленой Прейс понесли раненых. Когда прошли линию осаждавших казаков, то черносотенцы бросились на Прейс и санитаров, до полусмерти избили их и раненых и при этом сбросили раненых с носилок на землю. Губерн- ские власти и казаки спокойно наблюдали эти ужасные избиения. Во всех избиениях, как и в черносотенной демонстрации, принимали участие переодетые полицейские и жандармы. Около часу ночи боевая дружина сообщила, что казаки и черносотенцы в панике разбегаются. Оказалось, что второй железнодорожный батальон, узнав об осаде в Нардоме, пошел на выручку. Черносотенцы и казаки, увидев быстро приближающихся со штыка- ми на перевес солдат ж.-д. батальона, моментально в паническом страхе бросились бежать. Рабочие-солдаты пришли освободить своих братьев. Здесь произошло первое братание рабочих и солдат. Во время осады из Нардома к губернатору ходил областник Всево- лод Крутовский с просьбой снять осаду, но губернатор соглашался это сделать только в том случае, если будут выданы руководители митинга и дадут возможность жандармам переписать всех присутствующих. Понятно, митингом эти условия приняты не были. Да и Крутовского никто не упол- номачивал вести переговоры с губернатором». К этому описанию мы должны добавить только несколько сохранив- шихся в памяти деталей. Наша дружина состояла из 50—70 человек, по преимуществу из железнодорожных рабочих. Вооружена она была, по большей части, ре- вольверами. Расположилась она в Народном доме так, что заняла все входы и выходы, образуя тем самым как бы сторожевые посты митинга. Как сейчас помню, что главный вход и выход охранялся десятком дружинников, из них двое были нашими силачами: Федя Журавлев ^куз- нец) и т. Журавский (кажется, рабочий столярного цеха). Последний был вооружен винчестером и во время осады был убит. Начальником дружины был кузнец Федор Данилович Журавлев, а из . членов я помню только следующих: С. Богачева, А. Рогова, К. Старцеу- сова, Б. Шумяцкого, Андреева, Палея, 3. Бондаренко, К. Мельникова, Л. Николаевского, А. Розенштока, Г. Супруна, И. Лютровича, С. Литви- нова, Л. Когана, К. Липнягова, В. Быстрова, Е. Гусева, А. Глаголева, А. Гольба, П. Демьяненкова, Ф. Глинкина и Н. Малыгина. Описываемый выше митинг начался речью тов. Кузьмича (Урицкого). Пункт за пунктом он обстоятельно разобрал мошеннический манифест царя и особенно подчеркивал отсутствие в этом вынужденном документе указаний, как царь капиталистов и помещиков собирается разрешать ра- бочий и земельный вопросы. После Урицкого произнес лирическую речь меньшевик студент А. Ка- лашников о всеобщем избирательном праве. Его сменил бурно-пламенный оратор эсер-максималист—брат пи- шущего эти строки—Марк Шумяцкий, тоже работавший в депо ст. Крас- ноярск. Речь этого оратора блистала не столько своей содержательностью, сколько своей страстностью и необычайной изящностью, верней «краси- востью».