Сибирские огни, 1924, № 4

Лезли, грудились мужики, бабы, озорничали ребятишки—разглядывали тех, кто еще недавно, но не так, ехали в иной путь. Разглядывали—и не узнавали. — Которы это, мужики? Неужто те самые, оногдысь которы с отрядом •белым перли? — Видно, те... Будто те, ребята! — Ишь ополоснуло их как! Фасон-то уж не тот! — Куда жа их теперь?—любопытствовали бабы. — Куда-а?!—хмыкали, вскидывались вокруг.—Известно, куда—кон- чать! Расстреливать их будут в городу! — Сначала засудят, а уж потом к стенке!.. Толковали, рядили, провожали этими толками пленных. Не стесняясь их, словно уж не живые были они, а вещи, далекие. И молча озирались офи- церы, хмуро переглядывались, кутались в одежду—от холода укрывались, от слов, от взглядов. Но шумнее стало, озорнее в деревнях, когда проходил через них второй обоз: бабий. У баб деревенских поблескивали глаза, они скалили зубы—зло и глум- ливо смеясь. — Ага! Схапали шкурех!.. — Заполонили офицерских полюбовниц!.. — Вот дадут вам в городу! Задерут подолы, да всыпят горячих!.. — Спустят с вас, курвы, мясо белое!.. — Раз'е-елись!.. Раздобре-ели!.. — Дадут вам ходу! Изукрасят вас, красоточки!.. Изукрасят! — Ишь, лопать-то какая хорошая! Наблудили, наворовали!.. Га-адины!.. Бабы напирали на обоз, плевали, выставляли кукиши, подплясывали зло- радно. Они помнили недавние ночи, когда в жарких избах эти самые женщи- ны ладили из себя барынь, командовали, приказывали, пьяно задирали их. •Они помнили это. Но вот кто-то из них разглядел вдову, Валентину Яковлевну. Кто-то >ближе протиснулся к саням, на которых она сидела. Крикнул: — Гляди-ка, бабоньки, а офицерша-то, которая с упокойником тащи- лась, здеся-жа! Ай похоронила супруга-то?.. Вдова Валентина Яковлевна (окаменела она, застыла) взглянула на баб, отвернулась. — Отстаньте от женъчины!..—вяло сказал конвоир.—Ейное дело •вдовье... Отстаньте! — Вдовье!.. Знамо—вдовье дело не сладкое!.. — Похуже, чем у шлюх этих!.. Тьфу, будь вы троюпрокляты!.. Так из деревни в деревню. И также в Максимовщине. В'ехали в село, Королева Безле (на одни сани примостилась она со вдо- вою) тронула Валентину Яковлевну за рукав: — Эта самая Макеимовщина и есть... Та жадно взглянула кругом и к конвоиру: — Мне бы здесь разузнать надо!.. а ./ — Чего?..—поглядел тот на нее. . . г'Й — Мужа моего... тело тут ,где-то... Я хотела бы узнать... — Спрашивайся у старшого. Он оаспоояжатся!