Сибирские огни, 1924, № 4

Оттуда, куда уходили те, что оставляли утоптанный, грязный, пахучий след, шли и ехали люди. По утоптанному снегу обратно двигались они, еще больше утаптывая и расширяя его. Волки, притаясь за кокорником, в ямах, меж деревьями, острыми, сверкающими глазами следили за теми, кто шли вперед и назад,—в даль- ний путь и обратно. Зоркими мерцающими глазами, тонким нюхом чуяли волки, что распол- зается отряд в разные стороны, уходят, уезжают люди обратно. У полковника, ад'ютанта и других офицеров не было волчьих глаз, волчьего обоняния, но замечали они, чуяли, что кругом творится неладное. Стали совещаться, соображать. Предложили командиру офицерского отряда («истребители») выставить сильную часть в арьергард отряда, чтобы задерживать дизертиров и следить за тылом, но он наотрез отказался: — Мой отряд привык к боевой работе, конвойная служба ему не пристала!.. Решили использовать для этого остатки красильниковцев, но когда стали собирать их, то набрали мало людей: остальные где-то разбрелись по кошевам, зарылись в шубы, в солому, спали мертвым пьяным сном. А на востоке с пригорков уж виднелись зубцы байкальских гор. И в полдень, когда зимнее солнце осиливало морозную мглу, там ослепительно сверкали снеговые вершины. Тогда в штабе посидели за машинкой, потрещали—и по отряду, по разрозненным частям, из кошевы в кошеву, из саней в сани прочли приказ: «Близок момент соединения с главными силами верховного правите- ля. Еще несколько переходов—и вы отдохнете, получите новое обмун- дирование, новые запасы воинского снаряжения с тем, чтобы под личным руководительством верховного правителя атамана Семенова обернуться вновь на наглого и гнусного врага, терзающего и продающего святую Русь. Между тем, среди вас находятся злонамеренные и слабые, которые, забыв свой долг перед родиной и вождем, уходят к врагу, оставляя своих боевых товарищей, предавая правое святое дело... Штаб ....ского корпуса приказывает каждого замеченного в дезер- тирстве расстреливать немедленно на месте»... По кошевам, по саням, из рук в руки прошел этот приказ. Похмурились лица, поползли угрюмые улыбки, зашептались: — Расстреляй его, коли он удерет!.. Ищи ветра в поле!.. — И куда люди бегут-то?.. Ведь вот, гляди, и к Байкалу скоро выйдем... — А там што за сладость?.. — А в обратную сторону—слаще што-ли?.. Походил приказ по рукам. И хоть в этот же день пристрелили двух, далеко отставших от отряда («устали мы! притомились!»),, но, не переста- вая, отрывались от отряда клочки, неудержимо отставали, уходили люди. И не манил их блеск и сверкание байкальских вершин. И волки, напуганные многолюдьем, сходили с дороги, крались за деревьями, за кустарниками, жадно глядели. Ждали. И, воя, визжа, грызясь меж собою, пожиоали ТРУПЫ пасстпелянных...