Сибирские огни, 1924, № 4

Мороз позванивал в густом неподвижном воздухе. Мороз оседал кро- хотными жемчужинами на волосах, на одежде, на стволах винтовок. Четверо были—три солдата и Роман Мельников. У Романа в Максимов- щине забрали в обоз трех лошадей, и он решил попытаться сохранить их: пошел за ямщика, авось выбьются лошади из сил, и он подберет их, спасет. Солдаты хмуро молчали и думали о чем-то своем. Роман тоже думал, но молчать не мог. — Эка вас сила-то какая прет! Неужто большевикам накласть не могли? А теперь вот какую дорогу отломать надобно... Солдаты молчали. Роман подергал возжей, зачмокал на лошадь и не унялся: — За Байкал, стало быть, подаетесь вы... Хорошо за Байкалом... Рыб- ные места, а дальше земли привольные... — Сами знаем про это...—проворчал один из солдат и заворочался на соломе.—Не размазывай... — Знаешь?.. Стало быть бывал там?—обрадовался Роман.—А я ду- мал—вы какие дальние! — Мы, паря, все сибиряки,—отозвался другой солдат.—Мы по млиби- зации... — Вот, что?!.. Так управителя-то сменили—пошто служите? — На место одного, брат, другие нашлись. Много управителей!—усмех- нулся солдат. Но первый, угрюмый, рассердился и прикрикнул на Романа. — Ты не болтай, паря!.. Видал, как с болтунами то у нас обхажива- ются?! Роман снова подергал возжей и добродушно ответил. — Это с орателем-то? Видал. За гумном пристрелили. Наши же мужи- ки потом хоронили. Третий, все время молчавший, солдат приоткрыл лицо, заслоненное воротником шинели, посмотрел на мужика, на спутников: — А листки-то он все-таки успел разбросать. — Какие листки? — Да от красных... Ребята читали; сказывают—всем помилование будет, ежели кто передастся красным... с оружием. — Они те помилуют! На штыки, а то и в петлю. — Пошто на штыки? — А што смотреть они станут! Ты гляди-ка, как у нас с красными— как попался, так и крышка! Да прежде еще допросят. — Допросят?.. — Да, шомполами... Такой допрос—хуже смерти... Роман почмокал, потряс головой, замолчал. Замолчали и солдаты. Впереди и сзади шумело, скрипело, трещало. По бокам дороги, укутан- ные мягко снегом, стояли деревья и кустарники. Над шумным обозом стлался пар. Роман порылся за-пазухой, достал кисет, трубку, закурил, отвернув- шись от ветра. Третий солдат поглядел, подождал пока у Романа закурилось у, попросил: — Дай-ка, браток, затянуться! Роман вытер пальцами чубук и протянул ему трубку. Солдат покурил, сплюнул и вернул трубку мужику и, вернув, похвалил табак.