Сибирские огни, 1924, № 4

родину. Вернуться в свою страну с таким прошлым они не хотели. Чехо-Сло- вакия только что вводила у себя демократический режим, и возвращавшимся полкам, вернее их политическим и военным руководителям, нужна была хоть какая-нибудь покраска полинявшей популярности «освободителей», с кото- рой они начали свою карьеру в России. Когда они увидели, что колчаковское правительство бессильно в даль- нейшем оказать их продвижению на Восток какую-либо помощь, но зато бессильно и помешать ему, чехо-словацкое командование обратилось к со- юзникам с меморандумом, восхвалявшим доблесть чехо-словацкого войска и описывавшем ужасы Колчаковии. Они отказывались признать свое участие в том застенке, в котором в течение двух лет истекала кровью крестьянская и рабочая Сибирь. Этот меморандум, никого, конечно, не обманувший, является одним из наиболее ярких документов, рисующих всю ту гнусную роль, которую сы- грали чехо-словацкие войска в России. В нем есть такие места. «... Охраняя жел. дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено охранять то состояние полного произвола и беззако- ния, которое здесь воцарилось. Под защитой чехо-словацких штыков, местные русские военные органы позволяют себе действия, перед кото- рыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избие- ние мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда пред- ставителей демократии, по простому подозрению в политической неблаго- надежности,—составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея воен- ную силу, не воспротивилсь этому беззаконию? Такая наша пассив- ность является прямым следствием принципа нашего нейтралитета и не- вмешательства во внутренние русские дела...». Чехи говорят, что они «не вмешивались в русские дела»!.. Но дни власти Колчака были сочтены; стоило лишь без всякого риска пнуть его ногой; именно э"то чехи и сделали, еще раз помогая эсерам восстановить свое гос- подство в Сибири. Кроме того, им нужна была какая-нибудь вообще власть, которая в хаосе крестьянских восстаний и распада фронта могла бы обеспе- чить им свободный выход из Сибири. Такую власть в этот момент они виде- ли в Политцентре, подобно тому, как позднее, когда Политцентр постигла участь Колчака, они искали сближения с Ревкомом и непосредственно с боль- шевиками. Они в любое время готовы были предать Политцентр большеви- кам так же, как они предали Колчака—Политцентру. Эсеры этого не пони- мали. Таким образом, Глазково оказалось отрезанным от города, и восстание стало быстро распространяться вдоль железной дороги. Через несколько дней колчаковская власть была ликвидирована во всей губернии, оставался город. Ц В ночь на 28 декабря началось восстание в самом городе. Его начал «отряд особого назначения». Он занял телеграф и сгруппировался на площа- ди против здания городской думы, в ожидании известий о выступлении дру- гих частей гарнизона. Но гарнизон: не поддержал восставших. Наоборот, ста- ли поступать- сведения о том, что юнкера готовятся к контр-выступлению, что прибыли семеновцы из-за Байкала. Эти слухи усиленно распускал губер-