Сибирские огни, 1924, № 4

За гробом, укутанная, неподвижная, молчаливая, поехала Валентина Яковлевна, вдова, В штабе посердились, поворчали.— — Фантазия!.. Везти труп бог знает какую даль!.. Можно было-бы по- хоронить с честью в пути—и дело с концом!.. Подумаешь—какие нежности! Но нашелся кто-то хитрый, предусмотрительный, умеющий постигать вещи в самой сущности их. — Нет, не скажите,—заметил он:—это даже очень хорошо, это дает некоторое, знаете ли, настроение: боевой отряд, трудности похода, а между тем—останки героя не брошены, а бережно охраняются в родной боевой, семье... Это многого стоит!.. В штабе фыркнули, покривились, но к словам этим прислушались, поду- мали—и усилили почетный караул у гроба подполковника Недочетова. Вдова гуще сдвинула тогда брови и сухо пошевелила тонкими обветрен- ными губами. На стоянках сани с фобом вкатывали под навес того двора, где оста- навливался штаб (тоже как отличие мертвому), и вдова долго оставалась на морозе возле коченеющего в фобу мужа и только со второй сменой уходила коротко вздремнуть в отведенную ей избу. Часовые зябко переступали с ноги на ногу, и тоскливо ждали смены. Изредка они поочередно (их было двое) притуливались к саням, устраива- лись у гроба и воровски, оглядно дремали. Они порою перекидывались заме- чаниями, ворочали ленивые мысли. Со всех сторон зимней ночи ползли на них шумы: длинное тело неуклюжего, многоголового отряда дышало разно- голосо, многозвучно. Лаяли потревоженные собаки. Их пугало многолюдье. Они убегали за огороды и оттуда злобно рычали и повизгивали. 4. Ночью. Со всех сторон ползли шумы. Но в душные избы, где пылали свечи, где фыркал желтый самовар и в клубах пара трепетали тени, эти шумы не впол- зали: там зарождались, крепли и ширились свои шумы и грохоты. У ад'ютанта штаба, занимавшего избу вместе с двумя другими офицера- ми, хохотали и взвизгивали гостьи: Лидка Желтогорячая и Королева Безле. Лидка Желтогорячая взфомоздилась на колени к ад'ютанту и поила его ро- мом из чайного стакана. Ад'ютант поматывал головой, захлебывался, но жад- но пил. Лидка взвизгивала, наклоняла Низко голову к подобранным коленям; обнаженные ноги желтели, поблескивало кружевное белье. Королева Безле сидела на скамейке между двумя офицерами, которые сосредоточенно и молча мяли ее пышные фуди, хлопали по широким бедрам, мясистым коленям и силились расстегнуть тугой лиф. Ад'ютант выпил ром, утер рукой рот и спихнул со своих колен Жел- тогорячую, которая, остро вскрикнув, забарахталась на полу. — Нахал ты!—полушутя (а в глазах зеленые искорки!) ругалась она.— Офицер, а никакого понятия!.. Разве так с женщинами обращаются!.. — Да ты вовсе не женщина!—похохотал один из офицеров.—Ты, на- верное, никогда женщиной-и не была!.. Желтогорячая поднялась с полу, подперла бока руками и вызывающе ог- лядела всех. — Ты, поручик-голубчик, не задавайся!.. Я, милый, и сама знаю, что' проститутка... Да не тебе о том судить...