Сибирские огни, 1924, № 3

худенького смуглого тела. Слиплись на лбу волосы, в глаза лезут. Петька отстранил их пальцами, пригладил. Присел на берегу и заду- мался. Раздвинулись тальники, зашуршала галька под чьими-то ногами. Оглянулся Петька: видит, выходит из тальниковой заросли высокий человек. — Эй, мальчик! Вскочил на ноги Петька, глядит на этого новоявленного: — Чего надо? — Куп £ ешься? — Купаюсь... А вам что? У Петьки неизвестно откуда неприязнь какая-то к этому неиз- вестному. — Да ты чего боишься?—смеется тот.—Не с'ем я тебя. Не бойся. — Я не боюсь...—обижается Петька.—Вовсе я не боюсь... — Ну, а если не боишься, так скажи ка, мне, милый, вот какую штуку... Пришедший подошел вплотную к Петьке и положил руку на голое мокрое плечо. — Скажи -ка ты мне вот-что... Ты Силантия Ерохина, Хомутовско- го вашего, знаешь? Петька вздернул плечем: чужая, горячая рука медленно соскольз- нула с него. Петька совсем уже собрался рассердиться: свинство какое! Не видит разве этот тип, что Петька городской! Но что- то чуть-чуть дрогнуло в Петькиной груди. Он взглянул на этого незна- комого, и только сейчас разглядел, что у того тонкое лицо с пу- шистыми усами, колющие глаза и узкие, идущие вверх к вискам, брови. Еще заметил Петька, что на незнакомом ловко, по-городско- му, сшитая рубашка с ременным поясом. И Петька внезапно, неожиданно для самого себя соврал: — Знаю. — Ну, вот... Ты этому Силантию скажи: хлеб, мол, теперь нужно в Березовую Елань возить... Не перепутаешь? В Березовую Елань!? — Нет, не перепутаю!—вздрагивается, бьется что-то у Петьки внутри; бьется быстро, безостановочно. — Ну, хорошо... Прощай. И опять зашуршала галька. Снова колышутся тальники, раз- двигаются,, смыкаются. И нет этого незнакомого, высокого. Петька оглянулся. Поглядел в тальники. Потом бултых в воду и, разбрызгивая пену и ломая веселые солнечные круги, пошел обрат- но, туда, где свалена одежонка. Оделся, встряхнулся и бегом в де- ревню. Нашел бородача: — Где Макаров? — Какой такой? — Да красноармеец, старший который... — А-а... этот. Тебе зачем? — Надо мне! Очень даже. Спешное дело!.. — Спешное?!—смеется бородач,—Отколь у тебя спешные дела? — Да вы скажите!.. Ей богу спешное дело!.. Ей-богу!.. (Ай, Петь- ка, еще в комсомол тянешься, а от бога отстать не можешь!.) Бородач поглядел, подумал: — Сиди в кути... Сейчас будет тебе старший. И позже, недолго времени прошло (а Петьке показалось, что очень даже долго), пришел Макаров.