Сибирские огни, 1924, № 3

— Ты зачем? Ты куда?! Я у Петьки вся рожа потная изнутри светится. — С вами я... белобандитов бить!.. Загрохотали. Засмеялись. Кричат передним: — Эй, товарищи! Глядите-ка боец новый нашелся!.. Смотрите ка!.. Весь отряд остановился из за Петьки. Обступили его, смеются, пошучивают. Но, рассталкивая других, вышел военком. У Петьки померкла заря на'лице. Смутился. Чует неладное. Я военком злой, не укусишь его смехом, не поддастся: j - Яга! Ты это?!.. Приплелся!.. Ну, нет, шалишь... Макаров! При- строй этого шпингалета возле себя До Хомутовой дойдем, там сдашь ею, чтоб отвезли в горе д... Немедленно! Потускнел Петька, закис. Против военкома ничего не поделаешь. Отряд вытянулся, зашагал. Возле ухмыляющегося, скуластого Макарова Петька. Я мешечек так и отстукивает в спину, словно про- борку задает. И веревочки впиваются ядовито в грудь, и ключицы. Ноги по пыли бороздят сбитыми каблуками. Невесело. Хоть и пос- меиваются бойцы, а невесело. Пришли в Хомутово. Отряд недолго передохнул и пошел даль- ше, а Петьку сдали на руки какому-то бородачу шутнику с наказом —доставить Петьку в город. — Ну, рестант —похлопал бородач шершавой рукой по Петь- киной котомке,—по первоначалу пойдем ка к бабам... Щербой они тебя угостят. Похлебаешь! Хмурился Петька, посапывал носом (чуть было плакать не стал, да спохватился во-время), а щербу крестьянскую похлебал с аппети- том. В охотку поел и хлеба свежего, теплого, пахучего, какого дома никогда не едал .. Поел—словно отлегло немного от сердца. Я тут в избу ввали- ваются три красноармейца и между ними Макаров. Встрепенулся Петька: — Вы разве не ушли? Посмеиваются. — Будто, значит, ушли... Я между прочим, в заставе мы. Не совсем понятно Петьке, но и не расспросишь Макарова;"гла- за сибирские, хитрые смеются, но прячут что-то. Увел Макаров бородача в куть, о чем-то побубнили там. Вы- шли в горницу, а из горницы на улицу, в деревню. У порога приоста- новился Макаров, глянул на Петьку. — Я ты, товарищ, ежели охота, поброди здесь... к речке сходи, искупаешься... Некогда тебя нонче в город отвозить... VII. Петька вышел из избы. Широкой улицей прошел он к поскоти- не. Я оттуда полями по извилистой, поросшей травой, дороге добе- жал до речки. Речька мелкая, быстрая. Струит воды по пескам, по каменьям. Обставилась по берегам кудрявыми тальниками. Сбросил с себя Петька одежду, стащил сапоги и—ух!—в воду. Забурлил, вспенил вокруг себя; переломилось солнце в трепетных, текучих кругах. Хорошо в воде. Забыл Петька обо всех своих огор- чениях, о неудаче своей забыл: до того ли? Раздолье-то какое!.. Поплескался, пофыркал, перебрел реку в брод. Вышел нагишем на ту сторону. Змейками стекает поблескивающая на солнце вода с