Сибирские огни, 1924, № 3

лой быти, по каше с салом, по щам, по бане угарной, с паром и с бабой, чтобы грудями полная позуха, и разом вздыхала: — Эх. И когда-же тем сауым большевикам капут будет?.. Муторно Ваське. Знал: — Кулачье все, которым революция-нож в глотку. Бедняки—те и рады-бы с радостью, да у самих пусто. Такие дела... При спуске в фабричную слободу с Петькой Клещем встреча. Не любил Клеща Васька, да и никто его не любил. С фабрики Клещ еще при хозяине прогнат. За воровство и за ленность. Никудышный он человек был и вид у него дикий: корпусом низенький, коренастый, из под шапки- щетина рыжая, а глаза, как у волка маленькие, испод- лобья, встретятся и сразу зарыщут, а главное, что не возьмет от мастера (в столярном служил) все равно испакостит—одна мате- риалу порча. Хотел было мимо пройти Васька. Не дал. Подмигнул глазом, закашлялся, а в харкотине кровь. Об'яснил: — Дохтур сказал, еще в зиму сдохну. Влип хрен ему в нос, не таковские. — С чего оно завелось у тебя? — Kpqp-ет? А мастер под Покрову зашиб. Фуганок я слямзил. Во! Куда идешь то? — А никуда, между прочим. Гуляю. — Та-ак. Погоди малость. Разговор с тобой есть Жрать хочешь? — Давай, коли есть. — Дурак!.. Не к тому я. Кабы было, не стал бы здесь шляться, небось. Во! Баран ты, Васька. Говорить я тебе боюсь. Ненадежный ты, вакса... — Коли начал, дак говори. Наморщился лбом Клещ, пальцем в носу ковырнул и буркнул: — Коли так, слушай. Только ежели что... Во! Понял? Иди сюда. Над обрывом сели. Справа—город, слева—слобода, внизу-ре- чушка. За рекою копнами поля рассыпались. Клещ на поля взглянул и горлом поуркал: — Видал, мать их так... Про Ленина небось слышал? Что Ленин говорит? Будет жизня направлена и мужику мануфактура будет. Во! А сичас революция и стало хозяевам—кляп. Так нет, шиш выкуси, с голоду мри, а им в обмен подавай. А какой тут обмен, коли жизню растыркали. Одно слово —контры... Во! — Контры и есть—вздохнул Васька,—нашему брату, да с ихним ежели сообча—никака буржуазна ехидна не вредная. — То оно самое и выходит - подтвердил Клещ и неожиданно резнул.—А ежели супротив, значит, и мы силой .. — Тоись как? — Ночью, знамо как. Родителев накормим и товарищам хватит. А ночи темные сейчас и усмотреть им никак невозможно. Васька низко над обрывом головою сник и шепнул еле слышно: — Опять значит на воровство... — Ты рази пробовал? — Так... карточку, хотел с крыльца... Михеич прогнал... Клещ свистнул: — Вакса ты, вакса и есть. Не сваришь с тобой каши.» Идти-ин... Испугался Васька. Руку Клещеву сцапал и смяк весь: — Может... сговоримся уж...