Сибирские огни, 1924, № 3

— Что делать, га, винтовки в избе-то. Ой, двери заперли, сволочи! Ваське не верилось. Схватился за скобу и тянет, как сивуча гар- пуном на лед вытаскивает. Рука в плече заныла, оставил. Страхом и злобой звериной набухать стал. Дохнул с хрипом. — Его белые купеза с япенка компания есть. Совсем, как Лутуза,—китаец говорит. — Ходи Ямур нада. Искай партизана. Здеся нельзя. Пропадай. Через двер и улицы, по выбоинам проползали на брюхе, ты- каясь в снег сыпучий, как песок, пахнущий навозом лошадиным и по- моями. На крайних улицах к Ямуру пошли уже прямо. У калиток, в дворах, а то и на улице стояли в рассветных сумерках кляксами чернильными кучки людей. Некоторые бежали к Ямуру. Сипло, с ис- пугом спрашивали: — В чем дело? Что такое? Бегущие иногда останавливались, тяжело дыша. — Японцы выступили. Штаб керосином облили. Это штаб горит. Спали все. Сонных бьют, партизанов. — Как, японцы? Я соглашение мирное? Руки в кулаки сводило. — ... к.... матери соглашение, видишь. — Ох, гады, куда бежишь? — К слободке Китайской. Там наши, которые очухались, слышь, берданы хлопают. Справа далеко густыми гулкими ударами текли знакомые бер- даночные залпы. Изредка взрывались бомбы. Бежали дальше, и на ходу: — У кого что есть вооружайся, вооружайся. На Ямуре уже утро, облачное, как простокваша, плавало, ко- гда Васька с Филимоновым по ту сторону в поселок под Чнырахом бежали. По дороге из города вскачь неслась подвода. На подводе, балансируя руками, без шапки, в одном стеганом пиджаке стоял че- ловек Едва успели в сани плюхнуться, когда мимо проносилась мокрая лошадь. Парень сел, лицо круглое, бритое. На одной щеке пятном та- бачным ожог. И пиджак в пятаках жженых. Стал говорить, кричит будто: — Яртиллерию всю до тла сожгли. Керосином сначала. Из двух пулеметов поливать стали. Наших всех перекоцали. Из артиллери- стов—один я. В погреб залез,—а потом выскочил. Не помню, как вы- брался. Из поселка отправляли прибывающих на Чнырах. Кой-кому да- вали оружье. Негромко и расторопно распоряжался приземистый и белокурый мужичек, подпоясанный расшитым полотенцем. На Ваську посмотрел внимательно: — Гиляк? Филимонов вперед к столу: — Да, гиляк, с нашего взводу. Мужичек Ваську за плечо взял. — Дело есть, братец. Вчерась сюда гиляк на собаках приехал. В суматохе ночью убег, а собак бросил. На Чнырах подвод просют. Всех коней отправили, а собак не можем. Митрич, покажи, у Кала- шовых во дворе они. Управишься с собаками, то—га!