Сибирские огни, 1924, № 3

— Вероятно, намерены. — Почему-же еще город под обстрелом ? Знают-ли партизаны? — Вчерашние переговоры не привели к соглашению. — Чего же хотят? Пойдут-ли] японцы на соглашение? Когда это кончится? — Не знаю. И вдруг слева, как штанги железные, лязгнули тяжелые слова: — Почему скрывали от населения истинное положение в Сиби- ри и России? В Хабаровске Советская власть, где Жердев, Пулин Черненко? Замучили Орлова, га? Почему у? Дрестова ать! У Медведева здоровая рука, белая и тонкая, в кольцах ходит по черному шелестящему шелку повязки. К носу прилипает холодок. — Не ваше дело. Отвечать не намерен. Качнулся от стола, пошел. Навстречу поплыл синий бархат от, портьеры над выходом. Скорей-бы отсюда, чорт, на улицу. У самой двери в затылок ледяшкой снежной. — R-a-a, сволочь, к японцам удирать, нагадил, а мы убирай за ним. На улице уже оглянулся. Где-то близко разорвалась шрапнель. — Кажется, это она в корридоре стояла. Да, песцовэч тунгузка. Какой позор! ftx, все равно смерть! Прошел какой-то солдат и не отдал чести. — Кажется, из роты поручика Токарева. Надо... ах, что я, что я. В полдень, задымленный ветровым гульбищем, у передних линий, за слободкой китайской, опять принимали японскую делегацию для переговоров. Среди военных фигур выделялась юркая фигурка и худоватое лицо китайского консула. Консул поминутно сбивал кон- цом полы с длинного шелково- мехового халата снег, липко пристающий к суконным туфлям. Взводный Макаров ерзал в пимах вокруг сгруппировавшейся кучки и ни к чему суетился: — В круг их бери, в круг, Филимонов, передом становись, куды ж ты попер, ох, язви тя! Ты, Симонов, глаза им завязывать, на колени, неча стесняться. Военные становились на колени, и Симонов туго прикручивал узлом на пахнущих японским мылом и одеколоном затылках концы белых платков и заглядывал,^становясь на карачки под желтые, как морошка тундровая, носы — не оставил-ли щелки. Китайский консул упирался. — Моя нейтральна, нейтральна. Глаза завязывать не на о. Макаров недоумевал. — Не наше дело, какой ты там инетральный аль другой. Пу- стить так не могу. Как хошь, ходя. Слушали громкий незнакомый говор о чем-то совещающихся людей. Консул кягко жестикулировал. Макаров разводил руками. — Не могу, не могу. Тьфу ты! Филимонов, слетай к ротному хай Тряпицына сгтросють по телехвону. Платки на лицах, похожих на смешные?маски, уже стали коро- биться и покрываться льдистой шелухой, когда Филимонов принес ответ. — Тряпицын сказал:—не хочет ежели, то не надо. Пущай назад ворочается. Никто его не звал. 4* Сибврсвие Огни № 3-й