Сибирские огни, 1924, № 3

— Да, однако, моя тоже так думай, наша дурак есть. Д в это время Орлов, сопровождаемый сильным конвоем, ехал по главной улице города, здороваясь и улыбаясь встречным обывателям и рабочим. Перетянутая через плечо широкая красная лента делала его фигуру нарядной и торжественной. Конь под ним шел тихо и кра- сиво. Неуклюже сидящие на лошадях японцы-конвоиры казались бледными и смешными. В штабе Орлов отдал большое запечатанное черной сургучной печатью письмо сухощавому, с черными усиками, жандарс.скому офи- церу-японцу. Офицер, не глядя на Орлова, взял письмо и медленно начал вскрывать. Руки у него были маленькие, женские, ногти кра- сиво отделанные^, • • Кореец-перевЭ^4Ик, напряженно дыша, стал быстро читать и переводить. Офицер внимательно и холодно смотрел на бороду Орлова, где в черных, даже с синеватым отливом, волосах одиноко и нелепо за- путалась серебристая ворсинка от оленьей дошки. Кореец читал: „Предлагаем обезоружить белых, учтя полностью их оружие, также посты.. Японские части сохраняют нейтралитет и лойяльность... В обеспечение неприкосновенности нашего парламентера Орлова, Григория Дмитриевича, оставляем заложниками пленных: подпоручи- ка белой армии Григорьева, прапорщиков—Зотьева, Сметкова, Пури- на, унтер-офицеров из комендантской команды—Дрефьева, Белова, Розенбаума и проживающую на рыбалке № 12 семью японца Сима- да. Если по истечении 48 часов, со времени принятия нашего парла- ментера Орлова, названный Орлов не возвратится, то вышепоимено- ванные заложники будут расстреляны, о чем известим вас тремя ру- жейными залпами". Кореец остановился и вытер со лба пот. Офицер усмехнулся своей маленькой и скользкой мыслишке, кото- рая откуда то со стороны и издалека шмыгнула угрем в мозгу. Он вспомнил, как майор Исакава, у которого вчера собирались гости, когда пили саки, рассказывал очень смешной и нескромный анекдот. Но в общем майор самурай и очень умный человек. Он как-то сказал, что если японскому солдату не давать нецелю рису, то из него можно сделать хорошего большевика. Чорт побери, нуж- но непременно почитать Маркса. Проклятый городишка, ничего здесь не достанешь. Офицер, вытянув нижнюю губу и стараясь закусить ус, перевел взгляд на обветренное лицо Орлова, на его черный волос на голове и про себя снова чуть-чуть усмехнулся. — Зажиточный крестьянин, верно, и тоже большевик. Любопыт- но. Любопытно. — Спросите его обратился он к переводчику,—кто он и кем прислан? Орлов встрепенулся как от сна. В груди было душно от шоро- хов смятенья... Сказал сам себе: „ты спокойней". И совсем ровным голосом: Я крестьянин села Мариинского. Прислан штабом партизан- ских отрядов для переговоров". Офицер был уже сух и холоден. Приказанье отсеклось тяжелым кирпичем: — Письмо останется.Сдать парламентера русскому командованию. Конвойный звякнул прикладом, когда Орлов проходил в узкую белую дверь.