Сибирские огни, 1924, № 3

Бадаев, спотыкаясь о снежные сопки, подбегал слева И ма>ал рукой. Из открытого широкого рта криком вырвался приказ: — Ложись. Отделениями отходи на-а-з-з-а-д И на снег черным пластырем легла колонна. Д Тряпицын сидел на коне и смотрел, как отходили колонны. Конь нервно вздрагивал всем телом, когда уж очень близко взвин- чивалась со стоном пуля. Два раза подходили Лапта и Бадаев к Тряпицыну. Вокруг жгу- чими плевками ложились в снег пули. Бадаев корчился, пряча голову в плечи и дергая Тряпицына за колено. — Слышь, Яков, уходить надо. Срежет, что за польза? У Тряпицына лицо чуть побледнело и глаз стал светлый, как яичный, белок и страшный. Улыбнулся нехорошо и коня тронул. И медленно пошли к сопкам двое пеших и конный. Отошли уж далеко. За грядой снежной не стало посвиста тягу- чего и только глухо тявкали залпы и размеренно щелкал, изредка обрываясь, пулемет. Тряпицын коня похлопал по нервно вздрагивающей шее. — Да , Наумов правильно говорил. Ох, правильно! Бадаев руками развел. — Кто знал? Голос у Тряпицына стал злым и скрипучим. — Раз на такое дело идем, все знать должны. Сволочь одна, а не рабочие. Ни черта не действовали. Трусы! Шкуры боятся потерять. Бадаев недовольно вздохнул. — Знаешь, трудно... Японцы кругом... зря ругаешь... Лапта шел и молчал. Тряпицын искоса глянул на Лапту, сжал зубы до скрипу и сквозь зубы цедил: — Японцы не при чем. Японцев бояться—и кутерьмы затевать не следовало-бы. Мы не боялись, а они боятся. Сволота и больше ничего. Коли-б везде так, Колчак бы и сейчас на горбу сидел. По- годи, другую поведем линию. Тряпицын стукнул кулаком по колену и замолчал. Так молча под сопками и добрались до тракта, где копошились партизанские колонны. Д ночью в штабе, в той самой избе, где было накануне засе- дание, Тряпицын был хмур и молчал. Говорил Наумов настойчиво и упрямо. — Я был прав и сейчас настаиваю на выдержке. Необходимо связаться с городскими рабочими организациями. Даже, если нужно, повести правильно осаду. Повторяю, в городе, вероятно, совершенно не знают о развернувшихся в Сибири событиях. Об этом нужно опо- вещать двоякими способами. Пока Чнырах, второклассная крепость, в руках японцев, чорт возьми, наступать бессмысленно. Определенно и ясно — Товарищ Нина, ваше слово, информируйте. Нина, сухощавая, среднего роста. Глаза большие, светлокарие и копошатся в них веселые голубые зайчики. На ней черный мужской полушубок, подпоясанный кавказским ремнем, а на ногах непомерно большие пимы. Нина сильным простуженным голосом говорит быстро, с при- дыхом: — Товарищ Наумов придерживается тактики хабаровского ко- мандования. При мне Дсеев говорил, что намерены вести переговоры