Сибирские огни, 1924, № 3

прием психологического „остранения". Характерная для сейфуллин- ского приема рисовки пейзажа черточка. ft вот уже прямое олицетворение явлений природы: .Крепчал ветер. Рус .кий весенний месяц будто обозлился на этих новых рус- ских солдат, вспомнил, что он еще хмурый, зимний... Начал падать снег. — Мамоньки, - никак МЯТРЛЬ будет. — Ничто и в мятель! Русский привычный" 1 ). Так отправляется красная гвардия на борьбу с врагом. „Ночью на кладбище жуть сходила. Когда ветер шумит и темно, лучше, ft когда месяц на небо выпялится и тихо кругом,—страшнее, 2 ) —интересно психологическое наблюдение Сейфуллиной, что шум бури менее страшен, чем темнота. Обычно писатели представляют наобо- рот и трагические положения часто сопровождаются бурей 3 ). Этот тонкий штрих позволяет думать, что Сейфуллина могла бы дать при желании очень и очень нешаблонный пейзаж. Пока же приходится констатировать почти полное отсутствие пейзажа в ее рассказах и его „эмоциональность", т. е. проникно венность человеческими настроениями. Отсутствие длинных описаний природы на первый взгляд кажется непривычным: русские классики, в особенности Тургенев и Толстой, приучили нас к наличию пейзажа почти в каждом литературном произведении. Многие писатели до сих пор продолжают эту традицию, осложняя, иногда, ка . Пильняк, пей- заж символизмом. И только вдумавшись, понимаешь, что у Сейфул- линой отсутствие пейзажа оправдано динамикой сюжета, той прямо- линейной композицией, которая отмечена нами выше. Тоже самое и с описанием „обстановки". Секфуллина не опи- сывает не только мелочей комнатной обстановки, в которой иногда любовно копались старые бытовики—фотографы, но и обстановки в более широком смысле слова. Только по характеру событий и по некоторым мелочам можно догадаться, происходит ли действие в го- роде или деревне, а самого города и деревни не видно. В рассказе „/Александр Македонский" глава вторая посвящена описанию города. Но и здесь большое внимание привлекают люди: „Город разлегся в степи. В нем жирные жители: татары и рус- ские. У жйтелей много скота и пшеницы... 4 ). „Небесновка" едва намечена отдельными штрихами. Опять не столько Небесновка, сколько ее обитатели: „Так и прозвали: Небесновка... От Тамбовки, хоть одно село Тамбовско-Небесновское, столбом с доскою отгородились. И доска для грамотных. Белым по черному прописано: Небесновка—мужескаго по- ла 495 человек, женского 581. Под самой доской почти крайний дом Тамбовский, а народ разный.. 5 ) Возможно думать, не понадобилась ли эта „пунктирная" картинка только для того, что б еще резче под- черкнуть всю „разность" народа тамбовского и небесновского, на ко- торой построен сюжет. Сейфуллина—„ловец человеков 4 . Внимание ее устремлено на чело- века и на дела его, а „вещи" не играют роли. Вот это необходимо иметь в виду тем критикам, которые, увле- каясь легкостью разрешения задачи, задумали бы записать Сейфул- лину в разряд „бытовиков". ') Перегной стр. 183. 2 ) Правонарушители. Стр. 91. 3 ) Примером могут служить „Гроза* Островского. „Король Лир'—Шекспира. „Перегной". Стр. 79, 5 j. „Перегной". Стр. 13л