Сибирские огни, 1924, № 3

ронцс вского тогда убили, а старуху Милашкину повесили. Так и пове • сили, как суку. Только они двое в деревне и оставались... Воронцов- ского старика то шомполами засекли, понимаешь паря, под шомпо- лами дух испустил. У Макарова рукавица на руке в ком узловатой сжалась. Ухва- тился за задок саней. К Калинину повернулся. — Ну, ну, сказывай. Я то ж слыхал. — Эх, ну что ж, как ушли белые и макаки, мы в деревню, ft ни-ни. Все пожгли, гады, до чист . ft большевиков-то этих там и сро- ду не бывало... Эх, знаешь, паря, руку я тогда свою от злости грыз. Мужики ревом ревели. — Куры-ж пошли? — Куды. На Лмур. В деревню. Кто к родственникам, кто так. Много в нашу деревню пришло, ft покуль дошли, половина перемер- зло в тайге. Ребятишки оссбливо. И то гольды помогали выбираться. Брательника моего знаешь? — Ну. — Ну сынишка у него Петр был. Годов 14 паонишке было. Шустрый такой. Кажись, летом позапрошлым, как на Лазарев мыс с тобой рыбачить ездили, он с нами был. — Ну, ну помню. — Так не дошел ведь парнишка. В тайге похоронили, ft бра- тельникова баба его шибко любила. Один был. Идет и плачет, идет и плачет, душу всю надорвала... Веришь, сам плакал .. Эх! С тех пор и большевиками стали. Отчаянная деревня. Все янцовские во втором полку. Наперед наших пошли. Еще зе Малмыжем многие с Тряпицины 4 были. Ты где летось рыбачил? — На Пронгах. ft что? — Ну, так знаешь про корчаговских мужиков? — Слыхал. — Слыхал, а я там был. Калмыковские казаки, офицерня нале- тели. Братьев Семеновых помнишь? — Ну. — Калмыковцы на смерть засекли. — Ой! — Рожнова Николая знал? — Ну. — Убили. — Что ты? — Красного Микиту с бабой знал? — Ну. — Обоих повесили. Ночь вороватая, сизая от тумана морозного густого, как просто- кваша в крынке, крала имена немудреные мужицкие. Много сказал их Калинин. И только выбивались слышные сквозь сап коней усталых, сквозь хруст снега скрипучего простые и страшные слова: засекли... ой... убили... ну... повесили... что ты... У Калинина на носу льдинка что ль засветилась. Рукой смахнул. — Эх, да, товарищ... У Макарова под бровью рыжей то-ли слеза, то-ли сердце парти- занское гневным огоньком чиркнуло. Вздох клубом дымным на мороз выбросился.