Сибирские огни, 1924, № 3

всего, нужно было склонить гарнизон ее на свою сторону. В этом направлении он и предпринял определенные шаги. Солдат Гаврилов- ский должен был воздействовать на своих сотоварищей, доказав им необходимость оказать поддержку об'явившемуся императору. Своевременно поставленный в известность о планах Петра 111 сол- датом этой же крепости, Огарев в корне пресек могущее возникнуть среди гарнизона движение и не допустил вспыхнуть мятежу. Само- званец был пойман в Ишимском уезде и доставлен в крепость св. Петра. Из показаний свидетелей и лиц, оговореных Хрипуновым, с целью затянуть дело, выяснилось, что планы его были слишком расплыв- чаты, туманны. Он предполагав набрать „добрых молодцев" человек до 500 и с ними начать дело. Самозванцы всех времен и народов улавли- вали причины недовольства обездоленных масс и не скупились на обещания исправить зло; по их следам шел и сибирский Петр III. Он определенно заявил, что по своем воцарении облегчит налоговый гнет, освободи г крестьян от государственных податей на десять лет. Обещания возымели свои действия и к Хрипунову потянулись доверчивые люди, готовые содействовать осуществлению его планов. Среди крестьян он нашел и двух энергичнейших помощников, один из них Борцов, умело, в духе времени, составлял „царские указы", другой—Пургин — подписывал их. Хрипунов, знакомый с порядками, царившими в областях, занятых Пугачевым, пытался завести их и у себя, „но все его замыслы ни в котором месте не возымели настоя- щего действия". Хрипунов был слишком прост и недальновиден, бо- лее талантливый самозванец, при сравнительно благоприятных усло- виях, созданных условиями сибирской жизни, бесспорно, успел бы до- стигнуть большего. На допросе Хрипунов показал, что не сам он додумался взять на себя „столь высокое имя", а что некоторые из оговоренных им лиц побуждали его к возмущению и советовали выступить в роли самозванца. У него не хватило даже силы воли поддержать свое цар ское достоинство. Свидетельскими показаниями было установлено, что Хрипунов и был причиною „злова дела", инициатором его. Самозва- нец „хотел похитить великое имя государя Петра III и при помощи согласных ему людей производить свои злодеяния образом и делом, как перед сим злодейство происходило, в котором был он, Хрипунов у злодея (Пугачева) атаманом, но в том своем дерзком предприятии не успел." Когда следствие было закончено, Огарев препроводил все дело в военную коллегию, а арестованных по обвинению в соучастии в „злом деле" разослал по наместничествам „к гражданскому осужде- нию." Сам же Хрипунов под зорким присмотром содержался в кре- пости. Однако, очень скоро было получено „повеление", в коем об я- влялась резолюция Екатерины II по делу самозванца-неудачника. Хрипунова приказано было отправить в Тобольское наместническое правление и посадить там в рабочий или смирительный дом для „ис- правления дерзкого и развращенного его нраву". Однако, страх пов- торения пугачевщины был настолько велик, что Екатерина поспеши- ла изменить свою первоначальную резолюцию. Самозванец и в ра бочем или смирительном доме все же казался ей опасным и, пожа- луй,- способным поколебать ее неустойчивый трон. Вот почему она не замедлила об'явить Хрипунова „поврежденным в уме и приказа- ла заключить его на всю жизнь в дом умалишенных. В Тобольске, в особо приспособленном отделении „сумасшедшего дома" содержался Хрипунов под „крепкою воинскою стражею" и ни