Сибирские огни, 1924, № 3

На другой день солдатская секция Барнаульского совета пред- ложила мне сделать доклад на общем собрании солдат и офицеров 24 пех. зап. полка. Председатель этой секции, прапорщик Малюков и его заместитель солдат интернационалист М. К. Казаков, делавшие мне предложение, сразу же и предупредили, что полк у них в забро- се, солдаты недавно разгромили винный склад и перепились, а офи- церы почти все настроены антиреволюционно. Организовать собрание поручено было секретарю секции Ки- рееву и члену совета Григоренко; оба—солдаты 24-го полка, беспар- тийные, но с большевистским настроением. Сверх ожиданий, собрание оказалось весьма многочиозенным и весьма внимательным. Председательствовал прапорщик Малюков, а секретарем был прапорщик Богоявленский. В этот день в газетах появились сведения, что председатель Госуд. Думы М. В. Родзянко обратился ко всем членам Думы с открытым письмом, приглашая их собраться и высказаться по поводу происходящих в стране событий. В своем докладе я использовал это обращение, как новое доказатель- ство, как иллюстрацию, что с правительством дело обстоит весьма неблагополучно, а значит—его необходимо заменить другим и отдать под контроль Ц. И. К. Сов. (лозунга „Вся' власть - Советам" тогда еще не было). Рассказал историю Гос. Думы, из кого она состоит и как она избиралась. Эффект получился знаменательный. Сразу же раздались голоса, что Думу надо распустить, жалование ее членам не платить, а правительству и Ц. И. К. поставить на вид, что они до сих пор не догадались этого сделать. Выступающих по докладу было много, но все они только раз- вивали и дополняли выдвинутые мною положения. Из несогласных не выступил никто, хотя заметно было, что таковые имеются. Но зато они отвели свою душу в вопросах докладчику, которые подавались письменно. В этих записках было все: и безысходная тоска, что ре- волюция пошла не тем путем, каким хотелось, и бессильная злоба, что ничего нельзя сделать, и откровенный цинизм, издевательство надо всем новым, революционным: — Скажите, верно-ли сообщают, что Керенский живет в Зимнем дворце, спит в комнате Александра Ш и носит корону? — Правда-ли, что Ленин и Троцкий приехали в Петроград в за- пломбированном вагоне и что Вильгельм произвел их обоих в гене- ралы за агитацию против наступления на фронте? — Верно-ли, что в Центральном Исполнительном Комитете Сове- тов нет ни одного русского, а все евреи с русскими и грузинскими фамилиями?.. — Как настоящая фамилия Троцкого? и т. д. и т. п. все в том же духе. При чем некоторые записки были вызывающе подписаны пол- ным именем, отчеством и фамилией. Отвечать пришлось почти на все записки: этого требовала ауди- тория, любопытная и жадная до всяких сплетен. Но я, повидимому, своими ответами не удовлетворил многих: некоторые из них об этом откровенно заявили. Начались новые прения, шумные, крикливые и безобразные своим беспорядком. Продолжались они до тех пор, пока большинство не устало. Взбудоражившие собрание подпоручики По- пов, Рогалев и др. под кснец затихли и стушевались. Резолюция была только одна. Предлагал ее я, а средактировал т. Казаков. Она содержала в себе и „ускоренный созыв учредитель- ного собрания", и „передачу земли крестьянам без выкупа", и „конт- роль советов", и „немедленный мир", и „роспуск Государственной